Буду твоей женой. Александра Салиева
все нужные ей выводы быстренько сделала: – Вы разве не в январе расписываться с этим твоим Ромашкой собирались?
Собирались, ага. Как собирались, так и не собираемся больше.
Но о том я ей конечно же, не сказала. И даже не потому, что мне было стыдно признаться в своей непроходимой глупости, да и никакого желания обсуждать полнейшее фиаско в моей личности тоже не было. Совсем недавно бабуля перенесла операцию на сердце. Мы её чуть не потеряли. Ей противопоказан любой стресс. А она у меня жуть какая впечатлительная. Точно расстроится, переживать будет, потом у неё обязательно давление поднимется, а там и до нового приступа недолго.
Нет уж! Новогодние праздники мой неверный жених точно больше никому не испортит!
Соответственно…
– В январе, бабуля, в январе, не переживай. Это просто примерка, после того, как длину платья уменьшили, – заверила я.
В горле встал ком горечи. Но я постаралась улыбнуться, как можно беспечнее. Потом ей правду скажу. Не сегодня. Когда она хоть немного окрепнет. И я. Когда обсуждать подобное вслух станет не настолько остро больно. Например, весной. Или через полгодика. На Рождество я всё равно обещала приехать к ним одна, а будут расспрашивать, придумаю что-нибудь.
– А-аа… – протянула бабуля. – А то я уж подумала, что, раз твоему Ромашке вечно некогда даже с нами познакомиться, то вы и расписались тоже сами по себе, – проворчала. – От вас, молодёжи, чего угодно ожидать можно, не удивлюсь, если и правнуков моих мне не покажете, пока в этом своём мегаполисе, как белки в колесе крутитесь, да в пробках вечно стоите… – закончила себе под нос совсем уж недовольно, помолчала немного и снова недоверчиво прищурилась: – А ты где, Лерочка? Какое-то странное ателье у вас там. На ЗАГС похожее… – опять неладное заподозрила.
Вот тут нервничать уже я начала!
За моей спиной красовался здоровенный и красивущий герб нашего государства. Такой при всём желании не заметить сложно.
И вот что сказать?
Что никакой это не ЗАГС, просто мой жених – очень-очень сильно патриот?
Если признаюсь, что сижу в отделении полиции, спокойствия ей это точно не прибавит. Две минуты не пройдёт, как все родственники об этом узнают. А потом всем до единого, на манер попугая, рассказывай, что я там делаю, по какой причине оказалась в таком положении в предновогодний вечер и тому подобное.
Ни за что!
– А ты сама где? – нагло ушла я от ответа и тоже прищурилась.
С освещением на картинке экрана была беда, но автомобильное сиденье я различила, значит бабуля куда-то ехала, и явно не одна была.
– И с кем? – добавила.
– Так с кем я могу быть? – моментально округлила глаза моя собеседница. – С Вовушкой, конечно. Мы тут это… в гости едем!
Изображение на экране смазалось, когда телефон повернули в сторону водителя. Папа тут же приветливо помахал мне. Как и мама, и брат, сидящие на заднем сиденье.
– Привет! – поприветствовали они хором.
– Привет, –