Дремеры. Тени Альвиона. Алина Брюс
внимание Глерра, видимо, тоже не понравилось, и она чуть прохладным тоном произнесла:
– Я бы с удовольствием посмотрела на оранжерею.
Люцилла презрительно хмыкнула, но, когда Кьяра глянула на нее, вновь безжизненно застыла. В этот момент распахнулись двери, и в гостиную ворвался Донни.
– Привел!
Вслед за ним ввалился долговязый подросток, года на два младше нас с Кинном. Его темные волосы разлохматились, а рубашка и штаны, все в каких-то маслянистых пятнах, болтались как на вешалке. Из его кармана что-то со звяканьем выпало – неуклюже подобрав вещицу, он окинул нас смущенным взглядом и торопливо подошел к Глерру. Люцилла при виде него сморщила нос и отвернулась. Парнишка сделал вид, что этого не заметил, но кончики его ушей покраснели.
– Мáрнон! – представил его Глерр.
Тот вздрогнул и глухо сказал:
– Просто Мар.
– Мар-кошмар, – довольно отчетливо прошептал Донни.
Подросток нахмурился и попытался ткнуть мальчишку в бок, но тот ловко увернулся.
В гостиную, робея, зашла невысокая курносая девушка с темными блестящими волосами до плеч и карими оленьими глазами. Увидев нас, она на несколько секунд замерла – взгляд ее метнулся от Нейта к Ферну, а затем задержался на мне, и девушка, как показалось, вздрогнула. И только потом, словно очнувшись, она обернулась и позвала:
– Тиша!
Из-за двери выглянула худенькая светловолосая девчушка помладше. Посмотрев на нас большими испуганными глазами, она приоткрыла рот, шагнула назад и уже развернулась, чтобы уйти, как тут к ней подбежал Донни.
– Тиша, заходи! Они нас не тронут!
В том, как парнишка пытался ободрить девочку старше себя, было что-то трогательное и одновременно грустное. Наконец Тиша сдалась и, держась за руку Донни, прошла в гостиную, где сразу же спряталась за спиной долговязого Мара. Кареглазая девушка, которая представилась как Тайли, встала по правую руку от Глерра и оглядела всю нашу компанию, но, заметив, что я тоже смотрю на нее, смутилась и опустила голову.
Когда мы все познакомились, Нейт спросил Глерра:
– Так что, может, все-таки покажешь свои работы? А заодно и карту?
Синеглазый юноша обвел нас задумчивым взглядом, ненадолго задержав его на Кьяре. Я замерла и чуть ли не физически ощутила, как напрягся рядом Кинн. А Глерр прохладно улыбнулся и ответил:
– Хорошо. Возможно, вам известно, что живопись любит тишину. Я возьму с собой только троих, желательно тех, кому близок дух искусства. Остальные могут изучить оранжерею.
Нейт поспешно сказал:
– Я пойду с тобой и, наверное, Кинн? Вира?
Кинн согласно кивнул, но прежде чем я успела ответить, раздался голос Ферна:
– Мне цветочки неинтересны, лучше посмотрю на твои картинки, Глерр.
Тонкое лицо юноши на миг исказила досада, но всё же он безмятежно отозвался:
– Как пожелаешь.
Никого не дожидаясь, он развернулся и, мягко ступая босыми ногами по паркету,