Ратибор. Прах и пепел. Александр Фомичев
Да и она была к нему неравнодушна! Не одной пачкой писем страстных обменялись! Жаль, не судьба им вместе быть: Святославу отдал наш князь свою дочурку… Что, в общем-то, правильно: брак должен быть между равными по рождению, а несокрушимый, как ни крути, а простолюдин. Брад, правда, в Мирграде телохранителем при своей ненаглядной хаживает сейчас… Боюсь за него, дел бы не натворил! И как Таислав позволил, до сих пор диву даюсь! Горяч ведь наш чемпион и напорист!.. Чую, погубит его любовь к княгине!
– О как!.. – Ратибор хмуро обменялся удивлённым взором с Емельяном. – А не подскажешь, уважаемый Хурум, почему избуха известного воина в таком плачевном состоянии находится?
– Так знамо почему! Отец да старший брат Брадигоста, Данислав и Велимир, уж более десятка лет назад как пали в бою, угодив в засаду степняков на службе в Сизой заставе, на обходе… Ну а матушка Гасава, не осилив такого горя тяжкого, вскоре сама медленно зачахла, спустя год с небольшим… Брад и остался один! Посему его тут и не держало ничего, когда он решил вслед за Лютиком в Мирград отправиться… Как уехал, так и не возвращался более. А жилище его семьи теперь служит временным пристанищем для всякого разномастного сброда, любящего туды-сюды в окошки сигать, – дедуля вдруг осёкся и подслеповато прищурился, подойдя чуть ближе и попытавшись получше рассмотреть поражённо взирающих на него приятелей. – А вы, собственно, кто такие? Явно не местные, ибо эту историю все знают у нас… Так откель пожаловали, а? И чего тут разнюхиваете?! Топали бы отсюдова, лежебоки, пока я вам клюкой по башке не надавал! Сказано же, дайте домишке этому отдохнуть! Устал он! Как и я… Пойду-ка вздремну, а то опять разнервничался… Шляются тут всякие бездельники… – Хурум развернулся и, что-то бессвязно бормоча себе под нос, медленно потопал в избу, не обращая более внимания на замерших товарищей, тоже, впрочем, решивших за лучшее по-тихому ретироваться. Всё, что им было нужно, они узнали.
– Ну что, Емеля, – насмешливо зыркнул на поникшего княжьего племяша Ратибор, когда друзья отошли от покосившейся халупы, – говоришь, в Змейград Брадигост с год-полтора назад приезжал при первом отравлении? На похороны отца? Погибшего, как оказалось, с десяток лет назад!.. И грамоте он не обучен сызмала, но письмишко-другое, а то и целый ворох сердешный нацарапать обожаемой барышне, это справился, да? Эх ты, ищейка наш забубённый!..
– Прости, Ратиборушка! Кажись, я немножко ента, того, о…
– Обделался, и отнюдь не немножко!
– Я хотел сказать оконфузился! Но не могу не признать, скрепя сердце, что твоё словечко тоже подходит, медвежонок…
– Ещё бы! И получше твоего! – Ратибор ехидно осклабился. – Однако и взаправду, похоже, шуры-муры между Лютиком и её сторожевым псом могли завертеться под боком у нашего государя… Ладно, позже перетрём косточки змеиному чемпиону, а сейчас пошли уж извиняться да каяться пред ночными горшками. Послание Свята этим скоморохам при тебе? Вот и ладушки. Быстрее зайдём, быстрее выйдем…
– Скорее, чую я, чем живее