За поворотом судьбы. Евгения Владимировна Пёрышкина
что так страдала.
Где истина? Для каждого она своя.
Пусть кто-нибудь бунтует,
А мне же суждено мириться.
Я чувствую себя графиней Монте Кристо,
Хоть и не сразу, но богатство,
Словно в награду за немалые мученья,
Графу было дарено в тюрьме.
Но его он заслужил.
А заслужу ли я
Свое освобожденье?..
Глава 2. Всё дело в самолетах
Тема «самолеты», сама по себе является немного оторванной от реальности. Она связана с небом, а, значит, она возвышенная и романтическая. Но в жизни Кати эта тема почему-то оказалась связанной с… едой. Вот так приземлённо и материально.
Когда за бортом гроза
Катя в то время окончила третий курс университета. Чтобы немного подзаработать, она устроилась в местный аэропорт стюардессой. Расскажу о самой работе Кати в «большой семье» – «Аэрофлоте».
«…Знающие люди не раз говорили, что «аэропорт – это одна большая семья». И я очень хорошо это почувствовала, когда начала летать. Каждый рейс разные стюардессы как бы между прочим задавали мне один и тот же вопрос: «Ты чья?» А я была ничья, со стороны. Девушка, которую пригласили подработать летом на авиалиниях, по какой-то причине отказалась, и мне предложили заменить её. Все препоны при устройстве в аэропорт я прошла с помощью моего благодетеля, человека, взявшегося устраивать меня на работу. Так «большая семья» стала и моей семьей…»
Благодетелем, сейчас давно вышедший на пенсию, являлся отцом друга двоюродной сестры Кати.
«В мой первый рейс была очень плохая погода, шла штормовая гроза, и самолёт болтало из стороны в сторону. Весь полёт я провела на служебном сиденье у входа в кабину пилотов, ничего не видя и не слыша, кроме целлофанового пакета перед собой и рева бури за иллюминатором. Я жестоко страдала, меня выворачивало наизнанку.
Думала, что меня уволят, как только мы вернёмся в аэропорт. Но, видимо, мне было необходимо пройти огонь, воду и медные трубы, и судьба дала ещё шанс.
В конце рейса, немного придя в себя, старшая стюардесса, оказавшаяся очень доброжелательной женщиной, подсказала способ, которым можно было привести себя в работоспособное состояние к следующему разу.
Все три дня, что отделяли меня от новой попытки полёта, я массировала точку за ухом, отвечающую за вестибулярный аппарат человека, до изнеможения, до боли пытаясь нормализовать его работу.
Неужели всё кончится, так и не начавшись?
И через три дня, едва сдерживаясь, борясь с тошнотой, прикидываясь, что у меня всё отлично, я выдержала рейс…»
Доносы
А потом, ещё несколько взлётов и посадок, и, наконец, ко мне пришло чувство, что могу летать, не пользуясь точкой для массажа.
Всё бы хорошо, да характер меня вынес на другие проблемы. Кому-то приходилось работать на кухне, другие шли обслуживать пассажиров в салон. Интереснее, конечно, было идти в салон, особенно на московских рейсах.
Столичный рейс считался элитным, там всегда можно было встретить немало «денежных мешков», которые за сервис на высоком уровне и за