Долгое время. Россия в мире. Очерки экономической истории. Егор Гайдар
в горных районах Кавказа до конца XIX в. и поэтому хорошо исследованные и документированные. Здесь сочетаются яйлажное скотоводство, составляющее основу экономической деятельности и доходов[382], ограниченное, но дополняющее скотоводческую деятельность земледелие, полуоседлый способ проживания; кочуют со стадами только пастухи, основная же масса населения остается в местах постоянного проживания[383], отсутствует четкая социальная иерархия, характерная для оседлых аграрных обществ[384]; широко распространены грабежи живущих в предгорье и на равнинах народов[385]. Они дают доходы, дополняющие хозяйственную деятельность.
Даже освоив земледелие и одомашнив скот, жители гор сохраняют многие характерные для охотничьих народов черты. Сама специфика их занятий заставляет каждого взрослого мужчину, как и в охотничьем сообществе, владеть боевыми навыками[386]. Здесь нет характерных для земледельческих сообществ стимулов, которые побуждали бы специализироваться на насилии, создавать структуры для изъятия и перераспределения прибавочного продукта в пользу элиты. У горцев трудно что-нибудь отнять, да и отнимать почти нечего. Отсюда эгалитарный, малостратифицированный характер горских сообществ[387].
Перечисленные установления горских народов (сочетание яйлажного скотоводства[388] с ограниченным использованием земледелия, полуоседлый образ жизни и т. д.), а также сохранение некоторых демократических институтов, отсутствие упорядоченного налогообложения, воинственность никак не могут быть объяснены этническими особенностями народов, живущих в горах. Эти характерные черты четко прослеживаются в литературе, посвященной социально-экономической структуре очень разных в этническом отношении народов: шотландцев, черногорцев, чеченцев, афганских племен высокогорья[389].
В обществе охотников предводителем становится тот, кто пользуется авторитетом и может лучше других организовать охоту, у горцев – тот, кто способен возглавить сезонную миграцию, организовать взаимодействие людей, обеспечить сохранность скота. У такого предводителя нет права собирать с соплеменников постоянные налоги. Он, как и все, кормится от своих стад, время от времени получает нерегламентированные дары. Перед живущими на равнине оседлыми народами у горцев есть важное преимущество: они защищены горами и потому малоуязвимы. Поэтому, специализируясь на полукочевом скотоводстве и частично на земледелии, они “подрабатывают” разбоем, грабят живущих в долине крестьян[390].
Сложный рельеф местности и полиэтнический характер горского населения затрудняют создание объединений, способных совершать масштабные завоевательные походы[391]. Поэтому горцам редко удавалось завоевывать земледельческие народы. Но регулярные набеги горских племен и грабежи характерны для всей истории
382
“Кочевники после зимы, проведенной в… степях, где в это время года их стада находят себе пропитание в изобилии, в первые дни мая поднимаются в горы и взбираются выше и выше в зависимости от увеличения летней температуры. Они находят в горах свежую траву для своих стад, прозрачную воду для питья и наслаждаются приятным климатом. К концу августа, когда в высокогорных долинах начинает чувствоваться холод, кочевники начинают движение назад, они начинают спускаться вниз, чтобы к октябрю, когда горы покрываются снегом, вернуться в свои степи, где они зимуют. Эти наблюдения показывают, что закавказских кочевников невозможно приучить к оседлой жизни и что местные условия заставляют их жить в горах летом, когда невозможно жить на равнине, а зимой, когда равнины превращаются в отличные пастбища, они занимают берега Куры и западное побережье Каспийского моря. Кроме того, в этих местах слишком мало пахотных земель для того, чтобы прокормить то количество кочевников, которое здесь обитает” (см.: Бларамберг И.
383
О сочетании оседлой жизни большей части населения с сезонной миграцией пастухов см.:
384
О преобладании вольных крестьян‑горцев в составе населения Черкесии см. свидетельство Хан-Гирея 40‑х годов XIX в. (см.: Покровский М. В.
385
О роли грабежей в качестве источника дополнительных доходов афганских горцев см.: Logan J. The
386
О связи традиций воинственных пастухов‑горцев с успешным сопротивлением басков арабским завоеваниям см.: Goody J.
387
Швейцарская конфедерация возникает как содружество трех кантонов, населенных горцами-полукочевниками. Здесь сохраняется малостратифицированное демократическое общество со значительной ролью народного собрания (см.: Vincent J. M.
388
389
О характерных чертах социально-экономической организации черногорского общества см.: История южных и западных славян. М., 1979. С. 130, 131, 240, 241; Петрович Р.
П. Ровинский, автор фундаментальной работы по истории Черногории, цитирует один из дошедших до нас документов, характеризующий отношение черногорцев к свободе: “Мы не желаем поступать в подданнические отношения и будем защищать свободу, завещанную нам в наследство нашими предками, до последней крайности, готовые скорее умереть с саблею в руке, чем сделаться низкими рабами какого бы то ни было государства…” Он же обращает внимание на сходство борьбы за независимость черногорцев и швейцарских горцев (см.: Ровинский П.
О пастушеском полукочевом образе жизни горных племен Афганистана, их свободолюбии и воинской доблести см.: Wilber D. N.
390
“…Горные хребты – это естественные крепости, каменистая почва которых дает мало средств к существованию, но которые взамен предоставляют все возможности для сокрытия добычи и спасения от преследователей, всегда были и будут пристанищем воинственных племен… Горец отправляется в поход, как на охоту, и добыча, которую он захватывает с риском для жизни, есть плата за его усилия и является предметом его гордости и стимулом к дальнейшим действиям. Намерение убедить горца, который наподобие орла видит в девственной природе лишь добычу и врагов, что разбой – это постыдный порок, равноценно желанию укусить Луну” (см.: Бларамберг И.
391
Еще ученый античного периода Страбон обращал внимание на полиэтничность горцев Кавказа: “Все они говорят на разных языках, так как живут врозь и замкнуто в силу своей гордости и дикости” (см.: Страбон.