Ригодон. Луи-Фердинанд Селин
умирает в пути, но тех вытаскивают на каждой станции… правда, вытащить их стоит большого труда… о чем и свидетельствует внешний вид этого нелепого поезда, топорщившегося босыми ногами, головами и окоченевшими руками… да еще застрявшими между стеклами и дверцами винтовками… и все это – в Росток!.. кажется, там есть все необходимое… главным образом, для хирургии… этот поезд уже настолько забит, что больше он нигде останавливаться не будет… теперь прямо в Росток!.. а уж там видно будет!.. хотя лично я в тамошнюю медицину не особенно верю… обычный способ избавиться… отослать подыхать куда-нибудь подальше… вполне в немецком духе… ни санитаров, ни врачей… у меня вот тоже есть повязка, может, я тоже чем могу помочь?.. ach, kein sum! ах! не стоит беспокоиться!.. для этого сержанта, ясное дело, было очевидно, что беспокоиться и вправду не стоило… артиллеристы сломали уже, по меньшей мере, сто рук… и черт побери! черт!.. другие все еще продолжали карабкаться!.. и так на каждой станции…а они их – кольями!.. один вагон уже взяли штурмом и разобрали на части! все выпотрошили!.. обнаружили там целую кучу живых… заваленных трупами в общей свалке… сержант поясняет мне, что этот поезд полон фальшивыми мертвецами, безбилетниками и безбилетницами, которые, пользуясь случаем… решили уехать из Берлина!.. их всех обнаружат в Ростоке!.. а уж в Ростоке с ними разберутся!.. пусть так, но почему мы стоим? черт, нужно еще загрузить уголь!.. целый тендер!.. и воду!.. ни начальника вокзала, ни железнодорожников больше нет… машинист делает все сам… что же случилось?.. русские?.. сержант не знает… ему известно только, что больше не работают ни телеграф, ни телефон, ни пункт управления… в городе, кажется, вообще никого не осталось… а русских никто не видел… ну так что? значит, прямо в Росток, без остановок!.. поскольку все вагоны переполнены, и уж точно никого взять больше нельзя, лучше ехать прямо через семь… восемь станций… пронестись, так сказать, на двадцати в час!.. приедем – посмотрим, кто сможет выйти… а с остальными разберемся по обстоятельствам… кажется, там есть санитары и носильщики… если ехать медленно, переводя вручную стрелки, то на это уйдет часов пять… на большее у нас не хватит угля… снега почти нет, так, какая-то пыль, а ведь уже ноябрь… странная зима… холодно, хотя всего «минус пять»… кажется, может резко похолодать… а вот и машинист подает нам знак… с углем он уже покончил!.. мы тоже готовы! никто больше так и не смог вскарабкаться, кроме тех троих, что влезли вместе с нами… вообще-то, другая платформа, та, что шла сразу за тендером, была меньше задымлена, чем наша… в хвосте поезда всегда больше всего сажи… но о том, чтобы пересаживаться, и речи быть не могло! те, кого столкнули с платформы, все еще плачут, стонут, жалуются… у них еще все впереди!.. они ждут следующего состава… чуххх! чуххх! отправляемся!..
– До свиданья, Ля Вига! никуда не уходи!.. если можно будет проехать, мы вернемся! сразу же!
Он нам не верит и, увидев, что мы уезжаем, плачет… мы тоже плачем… однако я и не думал его обманывать, я абсолютно искренен