.
бреда я в своей жизни не слышал! – Слован Усминский окончательно утратил спокойствие. – Что ты мелешь? Падишах Шурганской империи на территории Заракской империи?
– Разве я сказал, что мы встретились на территории нашей империи? – я красноречиво поднял бровь. – Вы имеете право знать, с кем я встретился, но вашего уровня доступа недостаточно для того, чтобы я имел право раскрывать место встречи. Боюсь, ни у кого из присутствующих нет такого уровня доступа, кроме разве что моей личной служительницы. Но мы с ней всё обсудим отдельно и под «Пологом».
– Красивая сказка, коллега. Я практически в неё поверил, вот только одна небольшая деталь не даёт мне покоя. Подтверждение. В законе чётко сказано – если искатель сумеет подтвердить, что вещи были ему дарованы, они остаются за ним. Но, если не сможет, боюсь, полковнику придётся действовать в строгом соответствии с принятыми нормами. Ты же не думаешь, что мы побежим спрашивать у падишаха Баязида Третьего, действительно ли он дарил тебе какие-то вещи, перечня которых мы даже не знаем?
– Господин ректор, вы совершенно правы, – кивнул я. – Один из самых важных принципов высших аристократов Заракской империи заключается в том, чтобы иметь подтверждение каждому своему слову. Ведь кто в наше время верит на слово? Так ведь и обмануть могут. Падишах Баязид Третий, как мудрый правитель, предвидел такой поворот событий. Он так и заявил: «Друг мой, мне придётся выдать тебе какое-то подтверждение того, что всё это было передано тебе лично мной как виконту Валевскому, а не какому-то искателю». И знаете, он придумал способ, как я могу доказать правдивость его слов. Господин ректор, вы же знаете, что это такое?
С этими словами я вытащил из нагрудного кармана металлическую пластину размером с игральную карту. На одной стороне красовался портрет улыбающегося мужчины с подписью: «Падишах Баязид Третий». На другой стороне был выгравирован текст: «Владелец сего действует по моей воле и от моего имени. Его слово – моё слово. Его действие – моё действие».
О том, что находится у меня в руках, знал не только Кималь Саренто. Полковник Слован Усминский застыл с открытым ртом, уставившись на пластину.
– И теперь, господа, если вы сомневаетесь в моих словах о том, что всё остальное, что находится в данный момент при мне, является подарком уважаемого падишаха, вы вправе спросить его самостоятельно. Теперь такое право у вас точно есть. Но до этого момента прошу уважать моё право как виконта Валевского владеть личными вещами, подаренными мне падишахом. Господин полковник, когда будет готова полная опись переданных мной магических камней? Мне интересно, насколько успешным искателем я оказался. Господин ректор, я хочу сложить с себя полномочия искателя. Тяжёлая это работа, нервы знатно выматывает. С меня будет достаточно преподавательской практики. Господа, я жду описи. Алия, прошу проследить, чтобы всё, что было найдено в этом селе, попало в финальную опись. Как у охотника на тёмных, у меня