Лабиринты Ехо. Том 1. Макс Фрай
меняются.
– Не буду я с тобой спорить, – буркнул я, отдавая зеркальце. – Ты меня, пожалуй, без гроша оставишь. Но хоть убей, не понимаю, при чем тут какие-то страхи? Ну, меняются у меня глаза – тоже мне чудо! Кто бы говорил. У тебя же вся родня в Семилистнике. Тебе, небось, не привыкать.
– В том-то и дело! Я много чего знаю, но о таком никогда не слышала. Вчера вечером, когда до меня наконец дошло, я даже спросила у дяди Кимы. Не стала говорить про тебя, сказала, что заметила у одного из курьеров. И Кима тоже заявил, что мне померещилось, поскольку так, по его мнению, не бывает. Я не рискнула настаивать, но сегодня утром спросила у сэра Джуффина. И знаешь, что он мне сказал?
– Попробую угадать. «В Мире много чудесного, девочка!» Или: «Не забивай себе голову пустяками, Меламори». Я угадал?
– Почти, – вздохнула Меламори. – Он заржал и заявил, что это далеко не единственное твое достоинство. И добавил, что в городе полно обыкновенных ребят, без всяких там странностей, и именно поэтому они совершенно не подходят для работы в нашей конторе.
– Приятно слышать, – улыбнулся я. – Скажу ему спасибо при случае.
– Сэр Макс, все это очень весело, но… Ты вообще уверен, что ты – человек?
– Не знаю, – расхохотался я. – Вот уж никогда не задумывался!
– Сэр Джуффин ответил мне то же самое. И точно так же ржал. А мне что делать прикажете?! Службу бросать, чтобы вас… тебя не видеть? Или напиваться при каждой встрече для храбрости? Сэр Макс, я тебя спрашиваю!
Наверное, мне следовало немедленно придумать какую-нибудь успокоительную глупость. Это было в моих же интересах. Но Меламори нравилась мне так сильно, что ни врать, ни выкручиваться не хотелось.
– Я и правда не знаю, – повторил я. – Всегда был совершенно уверен, что нормальнее меня человека еще поискать надо – как ни странно это, вероятно, звучит в моих устах. Только не надо морочить мне голову, Меламори. Не такая уж ты трусиха, насколько я разбираюсь в людях.
– Да, не трусиха. Но… Я выросла среди особенных людей, Макс. Отец, которого в Смутные времена прочили на престол в случае гибели обоих Гуригов, дяди и тетки из Ордена Семилистника, да еще и матушкино семейство, состоящее в родстве с древней Королевской династией. Можешь себе представить это окружение! И я привыкла к тому, что и сама – «особенная». «Самая главная» – так, что ли. Я все знаю, все понимаю и кого угодно могу довести до ручки – ну, почти кого угодно. Мне кое-как удалось смириться с тем, что сэр Джуффин Халли выше моего понимания, поскольку знаю историю Смутных Времен не из книжек, а из уст очевидцев… Но я не хочу, чтобы мне нравился человек, который… которого…
– Которого ты не можешь «довести до ручки»? – понимающе спросил я.
– Да, наверное. К тому же, меня так воспитали… В общем, если я чего-то не понимаю, я этого боюсь. Орден Семилистника на том и стоит: осторожность и познание, именно в такой последовательности. А поскольку я знаю не так уж мало и почти все могу хоть как-то себе объяснить, обычно я – не трусиха. Но стоит мне посмотреть на тебя, сэр Макс, и я теряюсь.
– У тебя есть