Дорога в Эривайн. Мовсес Камоевич Оганян
с такой силой, что Ингрид почувствовала боль и чуть было не отстранилась.
– Нет, Ингрид, нет, я не смогу! – рыдая, кричала Мэри, затем на секунду затихла и испуганно прошептала: “Что-то происходит. Что-то ужасное. Прямо сейчас”.
За стеной послышался топот и через несколько секунд Роман с Нейтом начали стучать в дверь. Раздался лёгкий гул, который постепенно заполнил всю комнату и поглотил крики Романа и Нейта. Мэри больше не плакала, но продолжала крепко держать Ингрид за руки. Вдруг яркая вспышка осветила всё вокруг, когда она угасла, Ингрид увидела, что они находятся не в своей комнате, а в каком-то старинном зале. Там было холодно, его стены были выстроены из крупных камней, а внутри пахло плесенью. Единственным источником света была ровная дыра в стене, будто прорубленная мечом, из которой в комнату проникал небольшой луч света, делящий зал пополам. Голова Мэри была опущена, она не подавала никаких признаков жизни, кроме того, что не отпускала ладони Ингрид.
Ингрид осмотрелась и увидела две большие чаши в разных сторонах зала. Потолок был испещрён трещинами разной ширины. Ингрид не могла понять, что это – видение или же Мэри каким-то образом перенесла их в другое место. Но у медиумов нет ни способности телепортироваться, ни передавать свои мысли.
– Мэри, как ты? Скажи что-нибудь, – Ингрид попыталась привести Мэри в чувство, но она ни на что не реагировала.
Ингрид оглядела зал, ее глаза уже привыкли к полумраку, и она увидела, что на стенах висят картины. На одной из них был изображен воин, тело которого было практически полностью покрыто шрамами, в его холодных зеленых глазах поселилась уверенность, и он улыбался, несмотря на то, что его рубили мечами сразу несколько соперников. На глазах Ингрид изображения ожило, воин встал и одного за другим поразил терзавших его противников. Упоение, с которым он разделался с ними, убедило Ингрид в том, что на картине изображен один из демонов. Они опаснейшие соперники – элита темного воинства.
На другой картине был изображен высокий, крепкий мужчина в сияющих доспехах. У него была величественная осанка и темные волосы, а в руках он сжимал большую двуручную секиру. Воина окружили полчища монстров: огромные черные волки, демоны в черной одежде с замотанными лицами, но больше всего было существ, которые на первый взгляд походили на людей, но, пустые глазницы и множественные раны на теле говорили о том, что в них уже нет живой души, только мертвая плоть. Изображение зашевелилось, также как на первой картине, мужчина поднял секиру, ударил ею об землю, возникла ослепительная вспышка, а когда она погасла, вокруг воина остались лишь тела поверженных врагов. Он обернулся и, казалось, посмотрел ей в глаза прямиком из картины. Его взгляд был глубоким и проникновенным, грустным, но наполненным теплом и заботой.
Потолок заскрежетал и это отвлекло Ингрид от картин. Из трещины на потолке показалась капля, которая не спеша набрала силу, чтобы оторваться от поверхности, и нырнула в одну из чаш. Пол задрожал, и луч света немного сместился в сторону чаши, в которую упала капля. Мэри что-то зашептала.
– Что,