Реквием по любви. Грехи отцов. Людмила Сладкова
стоило пойти следом? – взволнованно спросил Андрей, как только Алмазовы скрылись из вида. – Вдруг он ее… того! И прикопает в лесочке… Эй, ты чего?
Лиза, не выдержав, отвесила другу приличный подзатыльник:
– Хватит нести чушь!
– Вообще-то, с ними мой племянник! Я переживаю. Гордеевы своих не бросают!
– Тоже мне, великий уравнитель! Они – родные люди. Как-нибудь поймут друг друга без нашей помощи.
Лиза уверена была, что Соня найдет нужные слова, чтобы убедить отца в правильности своего выбора. Чтобы показать всю глубину и многогранность своих чувств.
– Ага, конеч… —
В его кармане завибрировал мобильник. Друг, расплывшись в мечтательной улыбочке, принял вызов.
Улыбка озарила и Лизино лицо: Вика времени зря не теряла. Почти добилась взаимности. Дрю… поплыл!
Скрипнула калитка. К ним приближался Данила.
Черт! Совсем забыла! Лиза едва себя по лбу ладошкой не хлопнула. Скорчив виноватую гримасу, двинулась навстречу мужчине:
– Даня, прости…
Брови Верещагина удивленно поползли вверх:
– За что?
– Пробежку придется перенести на завтра.
– Не вопрос.
Он протянул ей что-то. Девушка схватила предмет машинально. И время остановилось. Лиза отсутствующим взглядом рассматривала свой новенький паспорт в красивой, стильной обложке из крокодиловой кожи. От волнения пальцы задрожали, а ладони покрылись испариной.
«Похомова Елизавета Кирилловна», – гордо гласил документ.
Не Леонидовна. Больше нет. Настоящее отчество!
Секунда. Вторая. Еще один удар сердца и взмах ресниц…
Торкнуло наконец! Будто по голове хорошенько приложились увесистой сковородкой!
– Откуда… он у тебя?
Острый взгляд глаза в глаза:
– Ты знаешь.
Кровь отхлынула от лица, превращая девушку в некое подобие мраморной статуи. Бледной и холодной. Казалось, даже сердце замедлило свой ход, угрожая полной остановкой. От нехватки воздуха перед глазами поплыло. Она задышала глубже, жадно поглощая кислород, однако едва ли ей стало легче.
Дура! Какая же дура!
– Предлагая мне пробежаться, – прокаркала Лиза хриплым старческим голосом, – ты имел в виду… Боже!
Данила смачно ругнулся:
– Не поняла, значит…
– Нельзя было прямо сказать? – вспылила она не на шутку, выплескивая на мужчину ярость и сожаление. – На какой черт мне сдались твои ребусы? Неужели не видишь, как тяжело мне дается разлука? Я ведь… я… схожу с ума, не видя его лица…
– Успокойся! – оборвал он строго. Точно родитель, останавливающий нашкодившего ребенка. – Отчасти это и его решение.
– Не верю! – Лиза смахнула с щеки предательскую слезу. – Он был здесь!
– Был. Но уехал.
– Почему?
– Решил, что общение с друзьями тебе сейчас нужнее. На пользу пойдет. Отвлечешься.
– Верни его, Данечка! – Лиза мертвой хваткой вцепилась в мужскую футболку. – Пожалуйста…
– Он