Волчья любовь. Ульяна Соболева
ведьмочка. Я справлюсь. Я же глава Нейтралитета. Я тварь, которая так просто не сдохнет! Смотри мне в глаза и расслабься…тебе не будет больно если ты раскроешься и доверишься мне. Позволь мне стать твоими глазами и окунуться в твои воспоминания.
Роксана выбежала на улицу, видя, как из машины достают носилки. Она буквально выскочила по ступенькам, спотыкаясь и прижимая руки к груди. Ее единственный сын, ее любимый мальчик. Вся ее жизнь была сосредоточена на нем, замыкалась на нем, принадлежала ему. Ее император, ее надежда на будущее. Любовь к нему абсолютна.
Ради сына она была готова на все, и он был единственным, кто существовал в ее мире. Роксана любила и подчинялась своему мужу, была верной и хорошей женой, но всегда и прежде всего она была матерью. Вахид ее гордость, ее отрада, ее продолжение, ее самореализация. Единственный уцелевший сын, сокровище.
Она увидела носилки и ощутила, как все сжимается в груди, как колотится сердце и готово выпрыгнуть к чертовой матери, проломить грудную клетку. Это адское предчувствие беды, этот суеверный трепет, когда вся душа содрогается от жуткого предвкушения кошмара.
– Что с ним? – кричит она и не замечает, как сыплется снегопад, как мокнут ее прекрасные черные волосы. Она готова упасть на колени и ползти к своему сыну по мокрому снегу, смешанному с грязью. Она готова есть эту грязь лишь бы все это оказалось дурным сном.
– Хрусталь…под левое ребро и в бедро.
Обреченно отвечает банахир.
Роксана чувствует, как она бледнеет, как земля уходит, у нее из-под под ног. Как начинают дрожать ее вселенная. Она знает, что такое хрусталь. Она знает, что если раны нанесли хрусталем, то они не заживут. Хрусталь заставит плоть разлагаться изнутри. Дойдет до самых костей. Заставит сгнить человека живьем. Ей не нужно было рассказывать, какая жуткая смерть ждет ее сына, медленная и страшная, превращающая живого в зомби. Она видела тех, кто умирал от удара хрустальным мечом. Им можно было пожелать только смерти. Или подарить ее как облегчение от страданий.
– Айше мертва. – Сказал банахир и отвернулся, чтобы не смотреть Роксане в глаза.
Всхлипнула, прижала руки ко рту, но не заплакала. Ощутила, как сердце сжало ледяной ладонью. Захватила когтями. Сдавило с такой силой, как будто бы кровь сейчас хлынет через рот. Но она сдержалась от крика. Только бросила взгляд на носилки. Там, где кто-то был накрыт с головой белой простыней. В груди раскрылся черно-алый цветок смерти, раскрылся и порезал все внутренности лезвиями необратимости. Она посмотрит на нее позже. Она позже будет плакать о своей дочери, которую никогда не хотела. Она позже будет рвать на себе волосы и рыдать. Она позже будет винить себя в том, что была плохой матерью. Позже спросит, как это произошло. Сейчас ее больше всего волновал сын. Он еще жив и она сделает все что в ее силах, чтобы выжил…Хотя кого Роксана обманывает. Только себя.
– Где врач? Что он говорит?
– Врачи бессильны.
– Бред! Все это бред! Они должны ему помочь! Отнесите его в комнату. Позаботьтесь, чтобы сюда приехали