Шоу на крови. Анна и Петр Владимирские
ночной гость.
– А, значит, торговец, – решил Диоген.
В эту секунду произошла очередная неожиданность. Фронтон камина украшали рельефы с гордыми профилями двух итальянских полководцев. Стив точно помнил, что когда они с Диогеном подходили к камину, он еще подумал: «Нужно будет дома на камине тоже сделать какой-нибудь рельеф – красиво!» И тут он отчетливо увидел, как профильные изображения разворачиваются, становясь полноценными объемными головами. На лицах крупной лепки появилось выражение не просто гнева, а ярости, между бровями легли глубокие складки, и оба итальянских воина дохнули на Стива пламенем. Он одним прыжком отскочил от камина к окну. Запахло паленым. Стив судорожно осмотрел свою одежду, прикоснулся к волосам, убедившись, что ничего не пострадало, и глубоко вздохнул.
– Не любят они торговцев, – заметил Диоген. Он посмотрел на полностью готовый к трапезе стол. – Благодарю тебя, Елизавета! – поклонился он женщине.
И она тут же вернулась в свою картину тем же путем, что и пришла. На кресло, с него на шкаф, быстро пробежала по его верху и, перекинув ноги за раму, оказалась внутри картины. Там она протянула руки к Захарии и получила назад своего младенца. Снова все замерло, превратившись в классическое полотно эпохи Возрождения.
Меж тем зверский аппетит взял верх над впечатлениями, и мужчины сели к столу. Диоген снял плащ и остался в грязной, порядком изношенной тоге. Он отставил свой фонарь на край стола и стал жадно и неопрятно есть. Стив тоже ел, смакуя и понимая, что никогда в жизни не пробовал ничего более вкусного. Когда наступило первое насыщение, неспешно потекла беседа.
– А кто вы? – спросил Стив.
– Я философ, – ответил Диоген. Он точно таким же тоном мог сказать «я плотник» или «я сапожник».
– Не очень прибыльное дело, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Стив.
Диоген пожал плечами.
– Философ – это не профессия. Скорее призвание. Ты, видно, никогда не слыхал обо мне. Я – тот самый Диоген Синопский, который жил в четвертом веке до ВАШЕЙ эры. Обо мне современники говорили, что я один из самых колоритных философов античности. – Диоген самодовольно хмыкнул и срыгнул. Глаза его светились лукавством и легким хмелем. Он сам себя прервал, предложив Стиву: – Попробуй легкого фалернского, оно делает мысль свободной, а язык легким.
Стив налил из роскошного графина красно-рубинового вина и пригубил. Действительно, ароматно и очень вкусно.
– Знаешь, чем можно было удивить сограждан в мое время? – продолжал свой рассказ философ. – Странным поведением. Пренебрежением к условностям и якобы избеганием удовольствий. И это в то время, когда все вокруг только тем и заняты, что ищут все новых и новых удовольствий. – Диоген хитро подмигнул собеседнику.
– Поэтому ты жил в старой бочке? – догадливо кивнул Стив.
– Не в бочке, а в пифосе, большой глиняной амфоре для хранения жидкостей