Бастард. Алексей Осадчук
солнце как ни в чем не бывало. Похоже, это только со мной происходит какая-то чертовщина.
Пульс участился. Сердце пойманной птицей начало колотиться в груди. Что со мной? На мгновение закрыв глаза, я устроился поудобней. Разгоряченной спиной прислоняюсь к чему-то холодному и влажному. Фух! Как хорошо! Спасительный холод обволакивает сперва спину. Потом плечи, а через секунду спускается к пояснице.
Стоп!
Я резко открыл глаза. Сон как рукой сняло. Я снова в темной камере на дне чертовой Ямы. Нестерпимо жарко… Даже горячо. Кто бы мог подумать, что студеные бетонные стены мне будут помогать? Ведь по всему ясно: полковник рассчитывал на другой исход.
Что, черт возьми, происходит? Пожар в тюрьме? Нет. Исключено. Убогий окружающий меня мир ни на йоту не изменился. Дело во мне. Я весь горю. Тюремная роба промокла от пота. Учащенное сердцебиение. Дрожь по всему телу. Словно каждая мышца сокращается в ускоренном режиме. Вот и кости заныли. Боль нестерпимая… Я попытался закричать, но смог выдавить из горла лишь жалкие хрипы. Тело до хруста в суставах начало судорожно извиваться.
Мозг с надрывом лихорадочно анализировал ситуацию. Другой человек на моем месте уже давно бы полностью отдался боли. Но я не обычный человек.
Первый и, похоже правильный вариант, меня отравили. Как? Вода и пища – отпадает. Последний раз я ел и пил в доме у капитана.
Лекарств не принимал. Уколов никто не делал. Остается эта камера…
Последнее, что отмечаю, теряя сознание, сильный запах плесени… Вот оно! Плесень! Смутно знакомый сладковатый запах. Такие симптомы вызывает только один яд. Поцелуй Болотницы…
Черт бы тебя побрал, старый Дарем! Ты все-таки нашел достойную пытку для меня! Увы, но без противоядия мне не выкарабкаться… Даже если я сейчас воспользуюсь всей накопленной энергией, у меня ничего не выйдет. После Поцелуя Болотницы жертва будет умирать очень долго. Мучительные боли мне обеспечены. Больше я ни о чем не успел подумать – тьма полностью поглотила меня.
Странно я вроде бы потерял сознание и нахожусь во тьме, но в тоже самое время бодрствую. Как такое возможно? Но это не важно. Главное, что боль отступила.
– Ну, привет, – насмешливый мужской голос из темноты заставил меня вздрогнуть. Хотя это мне так показалось. Невозможно вздрогнуть, когда отсутствует тело.
– Кто здесь?
Голос хохотнул.
– Ты нисколько не изменился.
– Мы знакомы? – спросил я во тьму.
– Можно и так сказать, – хмыкнул голос.
– Я умер?
– Почти, – ответил голос. – Держишься из последних сил. И да, сразу отбрось всякую надежду. Ты обязательно умрешь. И это не фигура речи навроде той, что, мол, мы все когда-нибудь умрем. К тебе это не относится. Кстати, умирать ты будешь долго и мучительно.
– Поцелуй Болотницы… – одними губами прошептал я.
Но мой таинственный собеседник меня услышал.
– Узнал? – усмехнулся он. – Молодец. Начальник тюрьмы лично контролировал, чтобы яд как следует нанесли на стены.
– Перед