Дерлямбовый путь Аристарха Майозубова. Артем Валентинович Клейменов
сколько бы он не размышлял о мучившей дуальности, компромисса пока так и не вырисовывалось. Майозубов хорошо помнил себя в каждом из состояний и понимал, что мира между этими реальностями нет и быть не может. Причём, различия содержались вовсе не в мелочах, на кону стояла суть.
Либерализм не то, чтобы категорически отрицал Создателя, он скорее пытался его сместить, заменив, в целом понятные заповеди, выдуманным человеколюбием никогда не битого ребёнка – капризного малыша, который живёт в плену своих бесконечных хотелок и желаний. Майозубов искренне считал, что любовь – безусловный абсолют, а бесконечные эгоистичные желания потреблять всё и вся всегда переменчивы, а то, что переменчиво, не может стать основой, ибо ненадёжно по сути.
С патриотической частью своей натуры Аристарх тоже спорил, так как не возникало ясности, что это в итоге такое. Проблема состояла в том, что свойственный патриоту консерватизм не решал возникающих проблем, а приятие величия Создателя через давно существующие религии, казалось недостаточным для развития, ведь душе необходимо куда больше, чем просто следование традициям – требуется гармония с Вечностью. Впрочем, данный, возможно, даже не очень совершенный подход, по-прежнему казался верным путём к цели. Пусть трудным и долгим, но зато весьма надёжным в сложившемся противостоянии с приятным ленивому эго либеральным тупичком.
«Всегда должно быть смешно», – неожиданно всплыла фраза из вчерашнего разговора. «А ведь, Миша, прав», – резюмировал эту мысль Майозубов. «Поиск гармонии – долгий путь в темноте, а в темноте можно набить столько шишек, что если не смеяться, то точно сойдёшь с ума, а над раздвоенностью можно и поржать», – Аристарх допил кофе, выдохнул и решил, что в данный момент времени, хоть какой-то внутренний баланс найден, а там будь, что будет.
В дверь настойчиво звонили, из-за чего, мгновенно выпавший из своих размышлений Аристарх раздражённо направился в коридор, посмотреть кто так не вовремя припёрся. Перед ним стояла улыбающаяся Яна.
– Привет, а я думал, что ты всё-таки не приедешь, – выдавил из себя слегка раздосадованный Майозубов, с сожалением осознав, что времени на внутреннюю философию больше нет.
– Так, значит, ты меня встречаешь, Аристаша? – делано разозлилась Яна и не церемонясь протиснулась в квартиру. В её руках были уже знакомые фирменные пакеты, она нахально сунула их Аристарху и приказала отнести на кухню, а потом, бросив на тумбу пальто, направилась в ванную.
Молодой человек настолько ошалел от неожиданного напора, что покорно исполнил приказанное. На кухне его встречал чрезвычайно довольный Ельцин и, скабрёзно ухмыляясь, показывал средний палец. Аристарх еле сдержался, чтобы не заорать, но собравшись, мудро промолчал, аккуратно поставил пакеты на стол и написал в тетрадке для стихов следующие строки:
Как ударить бабу по морде?
Ведь воспитаны все мы иначе,
Пушкин, Лермонтов, даже Есенин,
Не решили бы этой задачи,
К ним стучались женщины-нимфы
Те, что ценят поэзии