Призрак. Мировая классика Ghost Stories. Александр Дюма
импульс и чувствительность этой голове?
– Я этого не допускаю.
– А я, – сказал Ледрю, – верю в это.
– И я также, – сказал Аллиет.
– И я также, – сказал аббат Мулль.
– И я также, – сказал кавалер Ленуар.
– И я также, – сказал я.
Полицейский комиссар и бледная дама не сказали ничего: их это не интересовало.
– А, вы все против меня. Вот если бы кто-либо из вас был врачом…
– Но, доктор, – возразил Ледрю, – вы знаете, что я отчасти врач.
– В таком случае, – сказал доктор, – вы должны узнать, что там, где утрачена чувствительность, нет и страдания, а чувствительность прекращается при рассечении позвоночного столба.
– А кто вам это сказал? – спросил Ледрю.
– Рассудок, черт возьми!
– О, прекрасный ответ! Рассудок подсказал судьям, которые осудили Галилея, что Солнце вращается вокруг Земли, а Земля неподвижна? Рассудок доводит до глупости, мой милый доктор. Вы делали опыты над отрезанными головами?
– Нет, никогда.
– Читали вы диссертацию Соммеринга? Читали протокол доктора Сю? Читали заявление Эльхера?
– Нет.
– Но вы верите Гийотену, что его машина – самый лучший, самый верный и самый скорый и вместе с тем наименее болезненный способ лишения жизни?
– Да, я так думаю.
– Ну! Вы ошибаетесь, мой милый друг, вот и все.
– Например?
– Слушайте, доктор, вы ссылаетесь на науку, и я буду говорить вам о науке. Поверьте, все мы знаем по этому предмету столько, что можем принять участие в беседе.
Доктор сделал жест, выражающий сомнение.
– Ну, ладно, вы потом и сами это поймете.
Мы все подошли к Ледрю, и я, в свою очередь, стал жадно прислушиваться. Вопрос о казни посредством веревки, меча или яда меня всегда очень интересовал, как и вопросы милосердия.
Я самостоятельно занимался исследованиями страданий, предшествующих смерти разного рода, сопутствующих им и следующих за ними.
– Хорошо, говорите, – сказал доктор недоверчивым тоном.
– Это легко доказать всякому, у кого есть хотя бы малейшие представления о жизненных функциях нашего тела, – продолжал Ледрю. – Чувствительность не уничтожается казнью, и мое предположение, доктор, опирается не на гипотезы, а на факты.
– Укажите-ка эти факты…
– Вот они. Во-первых, центр ощущений находится в мозгу, не правда ли?
– Вероятно.
– Проявления чувствительности могут ведь иметь место и при остановке кровообращения в мозгу, или при временном его ослаблении, или при частичном его нарушении.
– Возможно.
– Если же центр чувствительности находится в мозгу, то казненный должен осознавать себя до тех пор, пока мозг сохраняет свою жизненную силу.
– А какие доказательства?
– Да вот, Галлер в своих «Элементах физики», том четвертый, страница тридцать пятая, говорит: «Отсеченная голова открыла глаза и смотрела на меня сбоку, потому что я тронул пальцем