Средство от бессмертия. Елена Кивилампи
Да и поделом мне – скромнее нужно быть. Вернёмся к тому, с чего я начал, то есть к нашей книге. Я её дочитал примерно до середины – до рассказа под названием «Штабс-капитан Рыбников», и тут меня осенило. Не напрягайся, я сам тебе напомню, в чём там дело. А дело было в 1905 году, в первые дни после Цусимского сражения. Герой повстречал того самого хромого и контуженого штабс-капитана в Петербурге, куда тот приехал из Иркутска с каким-то мелким ходатайством. И пока чудаковатый отставной вояка обивал пороги разных военных и гражданских ведомств, рассказчик, встречая его то тут, то там, каждый раз переживал дежавю и гадал, кого ему напоминает сей персонаж. Закончились их похождения в публичном доме. Случайно выяснилось, что лжекапитан на самом деле – японский шпион под прикрытием. Его разоблачили, пришли арестовывать, и тут он с криком «Банзай!» выпрыгнул в окно и сломал себе ногу. Тебе это ничего не напоминает?
– Так, подожди, уж не хочешь ли ты сказать, что Полозов – агент японской разведки?!
– Избави боже! Да ты хоть знаешь, сколько у меня лежит таких «агентов»?! И японской разведки тоже. Мне ещё один не нужен, и так складывать некуда, разве что в коридоре… Я хочу сказать, что вы с Полозовым в разное время читали одну и ту же книгу – вот тебе и точка пересечения. Общий литературный опыт перемешался с реальными событиями и бессознательно отлился в вашей памяти. Ну что, похоже на правду?
– Звучит, конечно, убедительно… Конечно, ты прав – должна быть какая-то реальная точка пересечения, а иначе как бы нам двоим удалось так ловко синхронизировать свой бред? Но… Не знаю, в чём тут дело… Умом я твоё объяснение принимаю, а внутреннее чутьё молчит. Не ложится оно мне на душу, никакого отклика на него я не чувствую, уж прости меня за такую неотзывчивость.
– Не надо извиняться. Это не твоя вина, это моя ошибка. Ты помнишь, что сказал пророк Юсуф фараону Египта, когда толковал его сны про семь тощих коров и семь тучных коров – то есть про семь лет изобилия и семь лет недорода? Он сказал ему, что сам по себе сон – и есть собственное толкование. Что толкование предшествует сну, а не следует за ним. Потому-то фараон и отверг объяснения премудрых книжников из своей страны, зато охотно принял объяснение чужеземца-раба.
– Потому что тот истолковал вещий сон так, как его бессознательно понимал сам фараон.
– Вот именно! Поэтому забудь обо всём, что здесь говорилось, и ни в коем случае не пытайся насильно внушить эту версию себе или Полозову. А я буду дальше думать.
И всё-таки мой врач оказался прав, когда снова применил золотое правило Оккама: не ходить далеко в поисках объяснений, а сперва использовать то, что под рукой. Он нащупал верную дорогу, хотя в какой-то момент промахнулся и увлёкся ложным следом. Ему не хватило каких-нибудь суток чтобы дочитать сборник до конца, до последнего рассказа под названием «Звезда Соломона», где герой тоже переживал дежавю при встрече с незнакомцем. (А может, так и должно быть, если учесть, кем оказался тот незнакомец?)
И