Лабиринт Ванзарова. Антон Чиж
с того света?
– Да свежий, его час назад городовой с Сенатской доставил, доложил, что убили обухом по затылку… Мы его уложили на полку под неизвестной дамой, что вчера с Обводного доставили.
– Она-то хоть не ожила?
– Никак нет, Август Дамыч… А этот, свежий, вот чего…
Доктор Миллер любил порядок и дисциплину, не мог привыкнуть к российской расхлябанности. Ну что это за безобразие: записали в покойники, положили в морг, лежи себе тихонько, радуйся. Так ведь нет, надо санитара до обморока довести. Что за народ… Не понимают, что никакого чуда: человек перебрал и пришел в себя. Верят во всякий вздор.
Август Адамович мог призвать Ергушина к порядку, но ему захотелось взглянуть на ожившего. Прихватив пузырек с нашатырем для пострадавшего Печенкина, он накинул пальто и пошел за санитаром. До мертвецкой идти через двор.
Войдя в одноэтажный домик, где дожидались вечного упокоения те, кому медицина приказала, доктор Миллер не обнаружил в предбаннике санитара. Зато на лавке перед открытой дверью мертвецкой сидел мужчина средних лет в сильно помятом костюме. Опытным глазом доктор определил добротную материю, хоть и вызывающей расцветки в желто-красную клетку. Шевелюра бывшего трупа находилась в сильном беспорядке. Он потирал лоб, на котором виднелась приличная шишка.
– Вот каков, извольте видеть, – пробормотал санитар за спиной Миллера.
– Помолчите, Ергушин, – раздраженно сказал доктор и обратился к ожившему: – Что с вами случилось?
– Неудачно перешел, – ответил тот, массируя шишку. – Вечно не везет.
– Неудачно перешли улицу? Пролетка сбила? – уточнил Миллер, любивший точность в деталях. – Как же вы на Сенатской оказались? Городовой сообщил, что вас обухом по затылку ударили. Объяснитесь…
Господин в клетчатом сложил руки на коленях. И удостоил доктора взглядом.
– Где я нахожусь? – спросил он требовательно.
– А сами как полагаете?
– В больнице?
– Вас положили в мертвецкую. Осмотреть не успели, а тут вы изволили постучать с той стороны. Покойники у нас тихие, так себя не ведут. Напугали санитаров. До смерти. Не так, ли Ергушин?
Санитар издал многозначительный стон.
– Все же попрошу объяснений, – продолжил Миллер.
– Зачем вам?
Субъект не только живой, но и строптивый. Август Адамович не терпел такое поведение пациентов. Послушание и покорность лечению. И только.
– Хоть для того, чтобы сообщить в полицию. Городовой вашего убийцу в участок потащил. Жаль человека, в Сибирь отправят ни за что.
Господин провел пятерней по волосам, впрочем напрасно, и кивнул.
– Скажу, но вы не поверите. Как обычно.
– Внимаю с нетерпением.
– Я путник.
Доктор ожидал продолжения, разъяснения и тому подобного.
– Куда путь держите? – прервал он молчание.
– Куда или откуда – не имеет