Солнечный луч. На перекрестке двух миров. Юлия Цыпленкова
и коляска тронулась.
Изменений и вправду не было, да и сложно было бы что-то поменять всего за три года. Я не имею в виду новый особняк или очередной модный магазинчик, а нечто такое, что переменило бы сам лик города. Он был прежним, и я любовалась хорошо знакомыми видами. Лишь когда мы проезжали улицами, по которым можно было добраться до дворца, я перестала глядеть по сторонам, а напротив, склонила голову, и края покрова скрыли мое лицо. Впрочем, на перекрестке я все-таки исподволь скосила глаза, чтобы увидеть краешек дворцовой ограды, приметной вдали.
А вот когда коляска свернула к особняку его сиятельства, сердечко мое затрепетало. Я даже не сразу опомнилась, и вознице пришлось возмутиться, когда я спустилась на мостовую:
– Сестрица, а деньги?
Обернувшись, я виновато улыбнулась и протянула ему несколько монет, приготовленных для оплаты.
– Держите, любезный, – сказала я и добавила: – Пусть Богиня не оставит вас своей милостью.
– Премного благодарен, – улыбнулся мужчина.
Он причмокнул, и его лошадка зацокала копытами, увозя хозяина прочь от богатых особняков. А вот я никуда не спешила. Вновь прижав ладонь к груди, некоторое время справлялась с волнением. Наконец шепнула:
– Хэлл, не оставь, – и направилась к воротам.
Привратник вышел почти сразу и меня не узнал, впрочем, как и я его. Похоже, это был новый работник. Мужчина поклонился и спросил, так до конца и не разогнувшись:
– Чего изволите, сестрица?
– Ваш хозяин дома? – спросила я и замерла, опасаясь услышать, что его нет не только дома, но и в городе.
– Его сиятельство отправился в контору еще часа два назад, – ответил привратник.
Я испытала и радость, и досаду одновременно. Сейчас, когда от встречи нас отделяла лишь ограда, час свидания вновь откладывался. Но дядюшка был в городе, а это главное. Однако же теперь мне стоило решить, что делать дальше. Привратник ждал, я размышляла. Контор у нас и три года назад было несколько, в какую из них отправился его сиятельство, узнать было можно, но идти туда рискованно и, возможно, впустую. Граф мог уже оказаться совсем в ином месте. Стоять под воротами и ждать тоже смысла не было. Дочь Левит здесь, несомненно, привлекла бы внимание. Значит, стоило войти внутрь.
– А ее сиятельство? – спросила я.
– Госпожа графиня дома, – кивнул привратник.
– Тогда оповестите хозяйку, что к ней посетитель, – попросила я.
– Проходите, сестрица, – поклонился мужчина и отошел с пути. – Как вас представить?
– Сестра Дайни, – ответила я.
Вскоре мне было предложено войти в дом, что я и сделала, вновь ощущая трепет и волнение. Я ступала по каменным ступеням, застеленным ковровой дорожкой, смягчавшей стук каблучков ботинок, полученных мною в обители. Ладонь скользила по позолоченным перилам, и всё происходящее казалось мне нереальным. Будто бы я всё еще нахожусь в Белом мире и дом дядюшки снится мне в тот момент, когда на животе покоится теплая ладонь моего супруга. Будто бы это воспоминание, а вовсе не