Прыжок пумы. Нора Робертс
всего два слова: Уэйд Боггс. Сюда же Ник Эсаски. И еще…
– Дон Мэттингли, Стив Сакс.
– Джордж Стейнбреннер.
– Подумаешь, – впервые за долгое время усмехнулся Купер.
– Дай мне минутку – проконсультируюсь с моим экспертом. «Сокс» или «Янкис», Лил?
– Ни те ни другие. В фавориты выйдет «Балтимор». У них есть молодость, азарт. В их команде Фрэнк Робинсон. У «Бостона» есть задумка, но они ее не провернут. «Янкис»? Ни единого шанса, не в этом году.
– Моя единственная дочь, и так ранит меня в самую душу! – Джо наигранно приложил руку к груди. – Ты играешь дома, Купер?
– Да, сэр. На второй базе.
– Лил, отведи Купера на задний двор сарая. Поупражняетесь с битой – переварите обед.
– Хорошо.
Куп встал со скамейки.
– Спасибо за ужин, миссис Шанс. Было очень вкусно.
– Не за что.
Когда дети ушли, Дженна обменялась многозначительным взглядом с Люси и пробормотала:
– Бедный малыш.
Собаки помчались вперед, через поле.
– Я играю на третьей базе, – сказала Лил Купу.
– Где? Здесь же ничего нет.
– Прямо за Дедвудом. У нас есть поле и лига. Я собираюсь стать первой женщиной, играющей в высшей лиге.
Куп фыркнул.
– Женщины не могут играть в высшей лиге. Это правило.
– Правила можно менять. Так говорит моя мама. А когда я закончу карьеру игрока, стану менеджером.
Мальчишка усмехнулся. Это задело Лил, но таким он ей больше нравился. По крайней мере живой, а не чурбан в накрахмаленной рубашке.
– Ты просто не знаешь, как много в спорте значит член.
– Член команды?
Купер засмеялся. Лил поняла, что он смеется над ней, но решила дать ему еще один шанс, прежде чем полезть драться.
Все же он был в гостях. Чужой в чужом краю.
– Где ты играешь в Нью-Йорке? Я думала, там одни небоскребы.
– В Центральном парке, а иногда в Квинсе.
– Что такое Квинс?
– Один из пригородов.
– Огородов?
– Господи, да нет же. Это городской район, место такое. Нашла огород…
Лил остановилась, уперлась кулаками в бока и посмотрела на него взглядом резко потемневших глаз.
– Если для тебя все, кто задает вопросы, дураки, чем ты сам-то лучше?
Он пожал плечами и вместе с ней обогнул большой красный сарай.
Здесь одновременно пахло животными, пылью и дерьмом. Куп не мог понять, как кто-то может жить рядом с такой вонью, да еще и в какофонии из кудахтанья, сопения и мычания. Он начал было говорить об этом со смешком – в конце концов, перед ним всего лишь ребенок, к тому же девчонка, – но потом увидел бейсбольную клетку и замолчал.
Да, это не то, к чему он привык, но выглядит довольно мило. Кто-то, видимо отец Лил, соорудил трехгранную клетку из ограждения. Задней частью она была повернута к дикорастущим зарослям и кустам ежевики, уступавшим место полю, где без дела пасся скот. Рядом с сараем, под одним из навесов, стоял потрепанный непогодой