Брокен-Харбор. Тана Френч
в фильме “Кабельщик”.
Белье в ящике Дженни было аккуратно разложено: сексуальное для особых случаев, удобное белое – для спорта и бело-розовое в рюшечках – должно быть, повседневное. Никаких выкрутасов, никаких игрушек – видимо, Спейны предпочитали старый добрый секс.
– Но давай на секунду допустим, что наш парень каким-то образом пробрался в дом. Что дальше?
– Он начинает наглеть, пробивает дыры в стенах. Такое от Патрика уже не скроешь. Может, Патрик думает так же, как и Дженни: лучше узнать, в чем дело, лучше поймать этого парня, чем отпугнуть его или сделать дом неприступным, – поэтому устанавливает наблюдение в местах, где, как ему кажется, побывал злоумышленник.
– Значит, капкан на чердаке предназначен для человека – чтобы поймать с поличным и задержать до нашего приезда.
– Или до тех пор, пока Патрик с ним не разберется. Смотря по обстоятельствам, – сказал Ричи.
Я поднял брови:
– Сынок, да у тебя извращенный ум. Это хорошо. Главное – не слишком увлекайся.
– Когда кто-то пугает твою жену, угрожает детям… – Ричи встряхнул пару штанов цвета хаки; рядом с его костлявой задницей они выглядели огромными, словно принадлежали супергерою. – Не удивлюсь, если у него зачесались кулаки.
– Да, звучит довольно гладко. – Я задвинул ящик с бельем Дженни. – Остается только один вопрос: почему?
– Почему он нацелился на Спейнов?
– Почему вообще всё? Это же несколько месяцев слежки, чтобы закончить массовым убийством. Зачем выбирать эту семью? Зачем вламываться к ним ради пары ломтиков ветчины? Зачем снова вламываться и пробивать стены? Зачем переходить к убийствам? Зачем рисковать, начиная с детей? Зачем душить их, но потом резать взрослых? Зачем все это?
Ричи выудил из заднего кармана штанов Патрика пятьдесят центов и по-детски пожал плечами, вздернув их до самых ушей:
– Может, он псих.
Я прекратил разбирать белье.
– Так и напишешь в деле для прокурора? “Ну фиг знает, может, он псих ненормальный”?
Ричи покраснел, но на попятный не пошел.
– Не знаю, как это называется у врачей, но вы же понимаете, о чем я.
– Вообще-то, сынок, не понимаю. “Псих” – это не мотив, разновидностей психов полным-полно, но большинство не склонны к насилию, и у каждого есть своя логика, пусть и неясная таким, как мы с тобой. Никто не убивает целую семью только потому, что нашло психованное настроение.
– Вы попросили выдвинуть версию, в которую вписывается все, что у нас есть. Ничего лучше я придумать не могу.
– Версия, построенная на аргументе “потому что он псих”, – это не версия, а дешевая отмазка. И леность мысли. Детектив, я ожидал от тебя большего.
Я отвернулся и снова принялся разбирать комод, но почувствовал, что он замер.
– Выкладывай, – сказал я.
– Я сказал этой Гоган, что ей не стоит беспокоиться насчет маньяков, только для того, чтобы она не обзванивала всякие ток-шоу, но на самом деле у нее есть все основания для страха.