Четыре сестры. Малика Ферджух
бы и позвала, если бы ты не пришла.
– Идешь пасти близняшек Десульеров?
– Мм.
Гортензия точно знала, когда Женевьева врет, именно потому, что та никогда не врала.
Но сейчас – да, врала. Каждую неделю она говорила, что сидит с маленькими Десульерами, и это была неправда. Догадалась об этом одна Гортензия. Но ей было все равно – в сущности, ей ничуточки не хотелось знать, что скрывает сестра.
Женевьева перебросила через плечо ремень сумки:
– Вы справитесь?
Она еще и чувствует себя виноватой. Пусть уходит скорее! Гортензия обожала, когда все расходились и она оставалась (наконец) одна в пустом доме. Она проводила Женевьеву до дверей.
– Я встретила Мюгетту.
– Мюгетту?
– Девочку, которая живет у Брогденов. Чем она больна?
– Шарли должна знать, – ответила Женевьева. Послав воздушный поцелуй, она вскочила на велосипед.
На самом деле близнецов Десульер не было на свете. Женевьева позаимствовала имя марки супниц. Скажи она, что сидит с детьми Бонвуазенов или с маленькой Элоди Жаниссер, обман непременно бы вскрылся, потому что у них ДЕЙСТВИТЕЛЬНО бывали беби-ситтеры. Но чего опасаться от вымышленных близняшек?
Через двадцать минут она была в городе, доехала до улицы Жорж-Аплей и свернула во двор у низкого дома. Припарковав велосипед, толкнула дверь, где на оранжевой плексигласовой табличке красовались загадочные слова:
КОЛ МОЙ HAT
Муай Тай (тайский бокс)
Месье Кол Мой встретил Женевьеву улыбкой и изящным поклоном. Переодевшись в раздевалке, Женевьева пошла в зал разогреваться. Месье Кол Мой подошел к ней:
– Поработаем сегодня в паре.
– После груши?
– Конечно.
– Очень кстати. Я ужасно взвинчена.
– Твои сестры?
– Кто же еще?
– После сеанса, – ответил месье Кол Мой со своей странной, почти невидимой улыбкой, – твои икры и дух будут стальными. Но сначала – расслабься. Включи музыку и отработай рам муай.
– Хорошо. – Женевьева поморщилась. – Но сначала ВОТ ТАК!!..
Она развернулась, вложив всю свою силу в удар. Кулак Женевьевы нанес кожаной груше оглушительный хук. Она почувствовала себя намного лучше.
– А у моей мамы был любовник, – тихо сказала Беотэги.
– У твоей мамы? – воскликнули хором Беттина и Дениза.
– Ты хочешь сказать…
– У моей мамы, да.
– Настоящий любовник?
Беотэги вздохнула и закатала выше пупка футболку, которую примеряла перед зеркалом.
– Когда спят с кем-то, но не с мужем, это ведь любовник, да?
– А твой отец знает?
Был «тряпичный вечер» у Денизы. Три подруги менялись одежками, примеряя их по очереди. Ковер был до оторопи похож на площадь после танцев 14 июля.
– А ты? Откуда ты знаешь?
– Они говорили об этом как-то вечером. Я случайно услышала. Насколько я поняла, это произошло, когда мне было восемь лет. Но как-то чудно узнать такое.
Беттине и Денизе это тоже было чудно. Трудно представить почтенную