Этот дикий взгляд. Волки в русском восприятии XIX века. Ян Хельфант
Исследования животных в идеале должны сочетать эту широту охвата с особым вниманием к этическим и экологическим последствиям взаимоотношений человека с животными; поэтому многие исследователи, работающие в этой области, включая меня, предпочитают употреблять более обобщающий термин – исследования человека и животных (human-animal studies). Основополагающий тезис антропозоологии состоит в том, что способы, при помощи которых люди воспринимают и изображают других животных, существенно характеризуют не только наше взаимодействие с природным миром и влияние на него, но также наше представление о самих себе и обществе4.
В последнее десятилетие славистика начала вбирать в себя опыт этих все более значимых и нередко переплетающихся между собой научных дисциплин, а также исследований по истории окружающей среды в более широком смысле. Например, в 2009 году известный журнал Slavic Review посвятил свой весенний номер теме «Природа, культура и власть». Через год вышла книга «Другие животные: русская культура за пределами человеческого» [Costlow, Nelson 2010]. Этот сборник мультидисциплинарных работ, посвященных значению животных в русской культуре, включает мою первую публикацию о русских волках, а также статьи других авторов о медведях, собаках, народной ветеринарии, оленеводстве, образах животных в литературе с XIX века по настоящее время. В предисловии к сборнику его редакторы Джейн Костлоу и Эми Нельсон подчеркнули, что на Западе сохраняется тенденция рассматривать «Россию как дикую противоположность Европе, экзотическое (или заслуживающее сочувствия) человеческое существо, в чем-то более близкое к природе и царству животных» [Ibid.: 4]5. Я покажу, что такому восприятию России на Западе во многом поспособствовали именно волки. В книге Костлоу «Заповедная Россия: прогулки по русскому лесу XIX века» (2013; русский перевод 2020) с позиций экокритицизма исследуется значение лесных ландшафтов для русской культурной истории; в ней задействован обширный материал, от научных работ и журналов по лесоводству до произведений писателей и художников, что отчасти определило и мой подход к данной теме [Костлоу 2020]. Генриетта Мондри в книге «Политические животные: собаки в современной русской культуре» (2015) останавливается на той нередко трансгрессивной роли, которую собаки начиная с XVIII века играли в различных литературных и нелитературных произведениях [Mondry 2015]. В 2016 году журнал Canadian Slavonic Papers, отмечая «взрыв интереса к вопросу, каким образом животные способствуют формированию человеческой идентичности и опыта», объявил о приеме материалов для специального выпуска «Животные в Восточной Европе и России». Славистика вполне отчетливо начала перенимать эти плодотворные методы6.
Как ни странно, еще никто из исследователей не рассматривал с этих позиций роль волков в Российской империи, тогда как их экологическому и историческому значению во многих других культурах посвящено огромное
Исследованиям животных положили начало работы о защите животных и их правах, принадлежащие таким авторам, как Питер Сингер [Singer 1975], но только в последнее время эта дисциплина набрала силу и обзавелась различными ответвлениями. Активистские исследования, утверждающие, что описание и анализ сами по себе не являются адекватным ответом на притеснения животных со стороны людей, по-прежнему составляют неотъемлемую часть исследований, к которым многие из приверженцев активистских исследований предпочитают применять определение «критические». Ярким примером этого подхода является «Журнал критических исследований животных» («Journal for Critical Animal Studies»), который «предназначен для развития активистского понимания истории, практики, теории и политики освобождения животных, а также для стимулирования исследований по исследованиям животных» (см. URL: http://journalforcriticalanimalstudies.org (дата обращения: 30.01.2023)). Следует упомянуть еще одно периодическое издание – «Журнал об обществе и животных» («Society & Animals Journal»), основанный, как и ISLE, в 1993 году, и выходящую при нем книжную серию по антропозоологии («Human-Animal Studies Book Series»), также выпускаемую Институтом по проблемам животных и общества (Энн-Эрбор, Мичиган) (см. URL: https://www.animalsandsociety.org/human-animal-studies (дата обращения: 30.01.2023)). Сфера антропозоологии стремительно расширяется в различных направлениях, поскольку специалисты в этой области опираются на разную научную базу, по-разному находят баланс между научной «объективностью» и нравственным пафосом, а также справляются с трудностями, возникающими при работе на стыке научных дисциплин. «Мета-дисциплинарная» природа этой научной области убедительно раскрыта в недавней работе [McHugh 2014]. Среди других важных коллективных трудов по этой теме см. [Rothfels 2002; Gross, Vallely 2002; Taylor, Twine 2014]. В своей книге я буду обращаться ко многим отдельным работам, входящим в их состав.
Эта книга представляет собой смелую попытку использовать методы антропозоологии для интерпретации русской культуры и собрать воедино многообразные междисциплинарные точки зрения по данному вопросу; в книгу входит моя статья [Helfant 2010]. Интерес представляет и другой недавний сборник, включающий статьи как российских ученых, так и их европейских коллег [Геллер, Виноградова де ля Фортель 2010].
Среди работ, основанных на методах экокритицизма и посвященных императорской России, см. [Ely 2003; Newlin 2003; Rosenholm, Autio-Sarasmo 2005; Helfant 2006; Newlin 2012]. В дальнейшем я буду обращаться и к другим работам.