Четвертое июня. Пекин, площадь Тяньаньмэнь. Протесты. Джереми Браун
Один профессор, с которым я как-то говорил о детях, дал типичный ответ, почему он отец единственного ребенка: «Я жертва политики планирования рождаемости». Моя подруга счастлива, что у нее есть дочь, но всегда хотела, чтобы у дочери были младшая сестра или брат.
В китайских городах другая болезненная реальность, связанная с политикой планирования семьи – аборты как контроль над рождаемостью, – травмировала многих женщин, в том числе студенток, например Чай Лин. Многие женщины в 1980-е годы делали аборты: из 1200 женщин, опрошенных в клиниках для абортов в 1985 году, почти половина сделала по два аборта, а 18 % – три или более [Li & Glenn & Qiu & Cao & Li & Sun 1990: 445–453]. Исследователь биоэтики Не Цзинбао выявил аналогичные цифры: 41 % опрошенных женщин делали аборт; из них 37 % – два аборта или более. Не Цзинбао также показал, что многие женщины делали аборты из-за государственной политики, неэффективной контрацепции или в результате сочетания этих факторов. Не Цзинбао подчеркнул: несмотря на то что аборты в Китае были широко распространенным явлением, они причиняли женщинам глубокие и длительные страдания [Не 2005: 141, 147].
Опыт Чай Лин подтверждает результаты исследований Не Цзинбао о душевных травмах. До участия в протестах на площади Тяньаньмэнь в 1989 году Чай сделала три аборта. Напрямую связывать три прерванных беременности Чай с ее руководящей ролью в демократическом движении, конечно, нельзя. Однако аборты были для Чай Лин и многих женщин в 1980-е годы причиной гнева, боли и стыда. В своих мемуарах Чай объясняла, как аборт заменил презервативы или другие методы контрацепции, стал методом контроля над рождаемостью. «У нас не было полового воспитания дома, в средней или старшей школе», – писала Чай:
Даже если бы я все знала о репродуктивной системе, мне негде было бы найти защиту. В Китае пары не могли покупать противозачаточные средства, если они не были женаты… Китайское общество было пуританским в своих ожиданиях, но оно не объясняло, как подготовиться и справиться с юношескими эмоциями [Chai 2011: 46–47].
Отношение Шэнь Туна к сексу и противозачаточным средствам отличалось от отношения Чай Лин. И это понятно – он был мужчиной и ему не грозили аборты. Шэнь упоминал, что со временем презервативы в аптеках покупать стало проще. Он связывал распространение презервативов и абортов с политикой «одна семья – один ребенок». «Из-за государственной политики молодым людям стало проще вести половую жизнь. Это было удобно, потому что можно было контролировать рождаемость и делать аборты» [He 2014: 100].
В 1980-х аборты были широко распространены не только потому, что не все молодые люди знали о противозачаточных средствах или не имели доступа к ним, но и потому, что ограничительная политика сделала аборт обязательным для незамужних беременных женщин. Чай Лин писала о том, как забеременела во время учебы в университете: помимо аборта «не было других вариантов» [Chai 2011: 47]9. Ограничение рождаемости и необходимость аборта – важные
Курсив сохранен в соответствии с оригиналом. –