Рассказы озера Леман. Наталья Беглова
я, где вы тусуетесь, «на камушках». Это другой пляж. И кстати, там тоже вовсе не бомжи обретаются, а цыгане. Они из Румынии понаехали. А у нас место очень даже приличное. Хозяин ресторана за этим следит. Если кто и ночует, так это знакомые повара Бронко, народ исключительно приличный.
– Смотри, выйдут тебе боком эти ночевки, не говори потом, что не предупреждала.
Подруга еще немного поворчала, но раскладушку дала. Я стала ночевать в той самой галерее при ресторане. По крайней мере, у меня теперь было шесть часов полноценного сна. А потом мне крупно повезло: один из постоянных клиентов ресторанчика, узнав о моих проблемах, предложил ночевать на его яхте. На поверку яхта оказалась просто катером с небольшой крытой кабинкой, в которой помещались тахта и столик. Но зато этот катер стоял в маленькой бухточке, находившейся в двух шагах от ресторана.
Подруга как в воду глядела. Мои ночевки на берегу озера действительно вышли мне боком. Но совсем не тем, каким можно было ожидать. Я влюбилась в молодого парня, также подрабатывавшего в нашем ресторане на кухне. Его звали Дражен, он не так давно приехал в Женеву из Хорватии, с острова с труднопроизносимым названием Крка, погостить к родственникам, потом почему-то рассорился с ними и вот теперь подвизался на кухне. Влюбилась я, конечно, не сразу, но в первый же день обратила на него внимание. Это было естественно, так как в ресторане мы с ним оказались единственной работающей молодежью, все остальные были гораздо старше. К тому же Дражен отлично говорил по-русски. Ну и, наконец, он отличался очень привлекательной внешностью – артистически-аристократической, – как пошутила позднее моя подруга. Я же, впервые увидев его, подумала: «Если этого парня причесать и одеть в соответствующий костюм, то он – вылитый испанский гранд».
Дражен сначала вел себя в моем присутствии настороженно и даже несколько враждебно. А если изредка и обращался ко мне, то не иначе, как «эй, ты, homo sapiens sovietikus», хотя прекрасно знал, как меня зовут. К тому же, исходя из моего возраста, нетрудно было предположить, что для меня советская эпоха – понятие довольно абстрактное. Возможно, еще более абстрактное, чем для него, поскольку он был несколько старше. Позже я поняла, что он был из разряда тех выходцев из стран, раньше принадлежавших к социалистическому лагерю, кто нелюбовь к советским автоматически перенес на русских. Такие люди редко, но встречались мне и до, и после знакомства с Драженом.
Перелом в наших отношениях произошел после довольно неприятного инцидента. Однажды, когда Дражен вышел из кухни покурить под большой агавой, которая стояла в кадке на пляже, к ресторану подъехала полицейская машина. Обычно в таких случаях все те, кто работал, как и он, не имея на это официального разрешения, прятались внизу в галерее. Но Дражен, о чем-то задумавшись, не заметил подошедшего стража порядка. Увидев это с веранды ресторана, я поспешила вниз. Выяснение отношений было уже в разгаре. Если это можно считать выяснением. Дражен, помимо русского, неплохо