Золотая лихорадка. Николай Задорнов
поднялось полотнище, и вмиг ливнем залило все. Едва успели схватить край палатки. Двойное полотнище стало промокать. Волны подбегали все ближе, вода в реке прибывала. В кромешной тьме перетащили лодку поближе к палатке. Видели только, как зловещая белизна бурунов забегает теперь в самые тальники.
Лечь на мокрые шкуры нельзя. Спали сидя. Улугушка все курил и грел руки о трубку.
После затяжки засыпал ненадолго, потом начинал дрожать, с трудом просыпался, высекал огонек, подносил его к трубке и снова засыпал. Вдруг он страшно закричал и схватил спавшего на корточках Тимоху за горло.
– Отдай! Куда берешь?
Силин схватил его за руки, обезумев от страха:
– Что с тобой?
– Ты кремень зачем бросил? – спросил Улугушка, глядя мутно и зло. – Мы умрем…
– Я не трогал твоего кремня.
– Как ты не трогал? – Улугушка быстро, как человек, которого только что обворовали, ощупал себя, запустил руку за пазуху, тронул пояс. Все, что надо для высекания огня, было на месте.
– Дурак ты, сумасшедший! Дикарь! Чего тебе мерещится! Вот гляди, и спички у меня целы и сухие. Я же знаю, что такое без огня…
Тимоха показал железную коробку, где он хранил сернички.
– И огниво и трут – все есть.
«Он так еще ополоумеет и хватит меня когда-нибудь топором по башке! – подумал Силин. – Господи…»
– А где топор у тебя?
– Зачем тебе топор? – испугавшись, спросил Улугу.
Через некоторое время Силин толкнул его в плечо.
– Ты че?
– Че! А ты и меня напугал! Я теперь уснуть не могу… Слышишь, ветер стихает. Буря, наверное, кончается. Поэтому ты крепко и уснул и тебе во сне представилось.
Улугу все же казалось, что кто-то хотел выбросить его мешочек. На этот счет он знал многое такое, чего русский знать не мог. А если ему скажешь, то он будет насмехаться.
– Не спи, я тебе говорю, – снова толкнул его мужик.
– А че не спи?
– А тебе примерещится, ты потом меня…
Но Улугу так хотелось спать, что он свалился на мокрую шкуру и сразу захрапел. Одежда его намокла.
Утром ветер разогнал тучи, река была грязно-желтой, цвета разведенной глины для обмазки. Приятели обрадовались, решили ехать. Волны показались им маленькими. Но едва отошли от берега, как сильным ударом окатило их.
Лишь на другой день, высушившись и подкрепившись горячей ухой, добрались они до гладкого лугового острова, на котором не было ни единого куста и лесины. С лодки из-за острова при большой воде видна стала деревня Утес.
– Вот теперь пройдем это село, и с левой руки будет протока. По ней идти до озера. Туда впадает речка. На ней Егор нашел золото.
Серые глаза Улугу, казалось, почернели от злости. Силин заметил, что другу что-то сильно не понравилось. Улугу ничего не сказал, но ему хотелось кричать, ругаться матерно, плевать в лицо мужику. Теперь бы он хватил его без жалости по голове. Но Улугу молчал, и это молчание было как пробка на пиве. Стоит чуть сдвинуть, как все прорвется.
Улугу