Магия вернётся в понедельник. Алина Потехина
вссегда-с-с былл-с сдессь, – равнодушно ответил Марик.
– Всегда – это с моего приезда?
– Нет-с-с.
– С основания кафе?
– Раньшее-с-с-с, – довольно промурлыкал дракончик.
Я села на корточки перед кроватью и посмотрела в глаза Марику.
– Насколько раньше? – Мне показалось, что ответ на этот вопрос откроет для меня что-то важное.
– Ты-с-с пока-с-с не поймёшь-с-с, – улыбнулся Марик. – Посше-с-с-с.
Я вздохнула. Марик сел, наклонил голову, затем вытянул хвост, сполз с кровати и исчез. Тишина легла на плечи меховым воротником. Значит, Марик был здесь ещё до строительства кафе. Кафе построил Филипп Миляев сразу же после «смены», то есть примерно сорок три года назад. Пашка говорил, что раньше здесь был пустырь. Зачем строить кафе на пустыре? Из-за особого места? Звучит глупо. Почему именно кафе? Филипп Миляев предполагал, что деревня превратится в город и подползёт вплотную?
Я упорно пыталась поймать за хвост догадку, но она, как маленькая ящерка, выскальзывала и пряталась. Тогда я сделала то, на что не могла решиться со вчерашнего утра.
Я вышла из комнаты, повернула направо, прошла до конца коридора и без стука толкнула дверь в комнату Павла. Она тихо открылась. Я вздохнула и вошла внутрь.
Кровать была заправлена, но смята, будто кто-то валялся на ней поверх покрывала. На тумбочке лежала книга. Я попыталась разобрать название, но не смогла. Тогда я подошла, подняла её и выронила. Слой пыли, потревоженный движением, поднялся в воздух небольшим облачком. На тумбочке остался чистый прямоугольник на том месте, с которого я подняла томик. Открытый рюкзак лежал на полу. В нём не нашлось ничего, кроме кроссовок и чистой футболки. Я прошла в ванную. Зубная щётка на месте, полотенце, которого я случайно коснулась, сбросило слой пыли. Я обернулась и увидела свои следы на полу. Пыль лежала на всех поверхностях толстым слоем. Сквозь ватную пелену страха я осознала – в эту комнату уже давно никто не заходил.
Где же Пашка?
Моё нутро похолодело, я обхватила себя за плечи. Не помогло. Озноб бил меня крупной дрожью. Тогда я открыла окно, которое распахнулось с таким оглушающим скрипом, что я внутренне сжалась в ожидании, когда сюда прибежит персонал. Но никто не пришёл. Ветер тут же поднял пыль со всех поверхностей, погнал по полу серые комочки. Я прислонилась к косяку двери и закрыла глаза.
Пустая аудитория наполнилась солнечным светом, как стакан водой. Мы сидели на самом верху – я и Павел. За окном летели облака. Белые, как чистые листы, разложенные по столам. Нас попросили разложить бумагу для абитуриентов, и мы, закончив задолго до срока, засели здесь, чтобы не маячить перед нервными преподавателями, которых мы раздражали своими шутками и хихиканьем.
– Смотри, здесь будет сидеть сын чиновника из столицы.
– Чванливый и зажравшийся, как индюк.
– Тогда рядом с ним пусть сядет девочка-заучка из деревни.
– Рыжая бестия с воооот такими формами.
– Да ну тебя. – Я стукнула Пашку кулаком по плечу, и мы