Ребенок от подонка. Юлия Гауф
не уйдет. Время не лечит, ведь я каждую секунду помню, что никогда больше не увижу маму и папу. И это самое «никогда» пугает до ужаса. Мы так и не сказали друг другу, что любим, не дарили друг другу объятия, столько всего не успели, и никогда уже не наверстаем.
Ненавижу слово «никогда».
– Я справляюсь. Дедушка помогает.
– Привет ему. Хотя, – Кам усмехнулся, – думаю, он не обрадуется моему привету, и скажет, чтобы я засунул его себе…
– Именно туда, – перебила я. – Да, деда Паша – не твой фанат, Кам.
– Слушай, Сонь, если нужны деньги, я могу помочь, – произнес Камиль, и снова показался мне самым родным человеком на свете – тем, кто отгонял кошмары, мучившие меня в первом триместре; тем, кто баюкал до утра в своих объятиях; тем, кого я любила как сумасшедшая.
Но через пару секунд все стало на свои места.
– Я буду помогать тебе. Знаю, что нуждаешься. Просто давай прекратим эту хрень с судом, это не нужно никому из нас.
– Обойдусь, – я не смогла сдержать разочарования в голосе, и выскочила из машины.
Откупиться решил. Боже, как же обидно.
У дома собралась толпа, и я заметила это только сейчас.
– Соня, да не психуй ты, – Камиль выбежал из машины. – Я готов просто помочь… вот черт, Сонь…
Я почувствовала запах гари, и услышала, наконец, вой сирены. Подняла голову на наш дом, и поняла, почему во дворе толпа. Горит квартира. Наша квартира, где…
– Марк, – с ужасом выдохнула я, и начала расталкивать соседей локтями.
– Стой, идиотка! – меня удерживают, не дают пройти. – Соня, мать твою…
– Там Марк!
Легкие наполняет дым. Будто я сама в горящей квартире, задыхаюсь, горло кровоточит. Взгляд мечется, выхватывает отдельные кадры – взволнованные лица людей, которые смотрят то на меня, то на наш дом. Дом, где мой маленький сын и пожилой мужчина. Единственные, кто у меня еще остался в этой жизни.
– Пусти, отпусти меня! – кричу, царапаю сомкнутые на моей талии ладони, и Камиль, а это он, шипит.
– Стой здесь. Соня, слышишь? Стой здесь, я сам, – он разворачивает меня к себе, трясет так сильно, что зубы стучат. – Соня, поняла меня? Ты стоишь здесь, и ждешь. Ответь!
– Поняла, – кивнула нервно, и Камиль отпустил меня.
Вбежал в подъезд, отмахиваясь от окриков моих жалостливых соседок.
А я высматриваю в толпе дедушку. Мои крики было слышно, если бы он вышел из дома, то он бы подошел. И Марика бы отдал… Боже мой, если с ними что-то случится, я тут же замертво упаду, просто не вынесу!
Звуки сирены еще ближе, я стою на морозе, и вдыхаю запах гари. В глазах от ужаса темнеет – как они там? В квартире пожар, не выбраться, всюду дым, я как наяву вижу эти кадры.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – шепчу, как безумная, и смотрю на дверь подъезда, стараясь не моргать. Слезы текут по щекам, меня кто-то обнимает, но я не понимаю, кто именно. Картинка смазанная, в фокусе лишь распахнутая железная дверь подъезда. – Боже, прошу, умоляю…
Я обещала стоять, и ждать, но их нет – Марка, дедушки, Камиля. Я не нужна здесь, я