Добровольные галерщики. Очерки о процессах самоуспокоения. Жерар Швек
от которого они не находят успокоения возле матери, являющейся к тому же его источником. Они предпочитают выходить из ситуации сами, а не рисковать взбираться на руки к матери, оказавшейся недостаточно надежной. Они предпочитают быть теми, кто «бросает» свою мать или нападает на нее, а не рисковать прожить свою жизнь пассивно, в роли жертвы материнских проявлений инстинкта смерти. В своем возрасте они являются уже маленькими задирами или, может быть, будущими «выжившими».
Господин Х, безусловно, был таким ребенком. Уже будучи взрослым и лежа на кушетке, он спрашивает себя о том, каковы же были причины, из-за которых уже с самого раннего возраста он отказывался от всего, что предлагала ему его мать. Возможно, потому, что этого было слишком мало, говорит он себе сейчас, или, может быть, потому, что этого было слишком много… Он старается вызвать ассоциации, и тогда образуются связи: поведение переоценивается в контексте эдипова конфликта (желание обладать ею целиком, слишком сильное желание) и в контексте защиты от страха кастрации.
Наряду с этим у господина Х всплывают еще и другие травмирующие воспоминания сразу о двух разных событиях, произошедших очень быстро одно за другим, когда ему было около четырех лет: сначала об общем наркозе с применением маски, а затем о том, как его толкнули в воду, когда он не умел плавать. Впоследствии у него развился страх анестезии, запаха эфира, падений в пустоту, падений, которые постоянно снились ему в кошмарах. У него также сформировалось поведение, которое можно рассматривать как контринвестицию: он ныряет с большой высоты в воду, а затем плывет под водой, до последнего задерживая дыхание, доводя себя до изнеможения. Такое свое поведение он называет «расслаблением». Он хочет получить в результате этой деятельности господство над тем, что могло его так сильно напугать в то далекое время. Однако ни фобии, ни проводимые им контринвестиции не дали ему достаточно средств для того, чтобы хоть немного связать пережитое травмирующее возбуждение. Поэтому вот уже тридцать лет как он прыгает в пустоту и плывет, задержав дыхание, каждый день, и, по возможности, в одиночку. Таким образом он повторяет погружение в бессознательное с маской под общим наркозом и сцену, когда его толкнули в воду. Но, как говорит он сам, для него особенно важно успокоиться, то есть истощиться, и повторить свой травматический опыт, чтобы попробовать совладать с ним раз, еще раз и еще раз, и так каждый день. Кстати, он достиг высокого уровня владения своим телом в воздухе и в воде, но, по-видимому, ему все равно этого недостаточно.
Другой мой пациент, господин З, является невольным марафонцем. Ему под пятьдесят, он много пьет и курит, и у нет абсолютно никакой спортивной подготовки. Он несколько полноват, скорее всего, по причине злоупотребления алкоголем. При таких отнюдь не атлетических данных он иногда вдруг решается взять да и пробежать в одиночку марафонскую дистанцию