Комната одиночества. Александр Волков
я подсунул грузину под лопатки чью-то сумку и как двину ему по грудине кулаком. Повезло, нужно отметить. Когда я наносил удар, все отпрянули, а какой-то грузинский идиот стал меня за руки хватать. Но пострадавший, труп этот, захрипел, заворочался, в общем, ожил. Хватило механической дефибрилляции.
Еще неизвестно, что могло сильнее взбудоражить толпу. Я стал хозяином положения, приказал ждать, пока я не отвезу пострадавшего в ближайшую больницу. Возвращаться не стал. Пока шло оформление и все такое, я успел пересесть на другой автобус, и знаю, что избежал большого нашествия почитателей. Да и хорошо, я так устал, что, когда подкатил к Поти, я хотел только одного – добраться до гостиницы и лечь спать.
2
Больше всего на свете люблю, лежа на диване, слушать музыку Вивальди. Только чтоб никто не мешал, а еще лучше, чтоб никого вообще рядом не было. Вот тогда врубишь маг, и когда потечет эта музыка, эти волшебные звуки, начинает казаться, что взлетаешь, а перед глазами расплываются моментальные рисунки, как линии, которые возникают в солнечный день на дне моря.
Конечно, я часто слушал и других композиторов. Баха, например. Но органная музыка, как гипноз, отрубает сознание посильнее транквилизатора. Сидишь, как цепями скованный, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Вивальди – то, что нужно. Запиликали скрипки, вроде сначала ничего такого не происходит, но вдруг берется нота, и как ножом по нервам, иногда даже больно, будто смычки душу рвут на части, бередят, терзают. Потом мягче и кажется, что на тебя опускается огромное снежное покрывало, становится прохладно и мягко, даже тепло и чудовищно прекрасно. Потом затихают по углам последние звуки, и наступает абсолютно рефрактерная фаза, во время которой ничто и никак не может меня возбудить. Но и сама эта фаза заканчивается, я наполняюсь силой, волнением, нет, скорее волнением, чем силой. В меня вливается энергия, но не энергия действия, а энергия какой-то рефлексии, и из моего тела начинает, наподобие тепловых лучей, струиться только что звучавшая музыка – феномен последействия, маразм, психоз, наслаждение? Комната вновь наполняется музыкой, и я в ней плыву. Но скоро источник гаснет, ведь закрома уже пусты, и все затихает, магнитофон шлепает пленкой, вырванной из пустой катушки, я сам пустой, как после очередного километрового кросса. Не хочется повторно ничего слушать, ни музыки Вивальди, ни рока, ни еще чего-нибудь другого…
Когда я добрался, наконец, к начальнику политотдела, у него в кабинете негромко звучала музыка. И это была музыка Вивальди. Но расслабиться мне не удалось…
Начпо сидел на стуле, как в зубоврачебном кресле. Я еще подумал, что такого никогда не прихватит радикулит, сидит так, будто у него не позвоночник, а бамбуковый шест. Я потом узнавал начпо по его посадке в машине или по походке. Когда я видел УАЗик, то сразу присматривался к тому, кто сидел, справа от водителя – если голова запрокинута так, что, кажется, вот-вот фуражка слетит с нее, значит, начпо. А ходил начпо так, будто только что сбросил с плеч