Дневники: 1925–1930. Вирджиния Вулф

      Банковский выходной141, и мы в Лондоне. Мне немного надоело писать о судьбе своих книг, но обе вышли в свет, а дела у «Миссис Дэллоуэй» идут на удивление хорошо. Продано уже 1070 экземпляров. Мнение Моргана я записала; Вита142 в сомнениях; Дезмонд, с которым я часто вижусь из-за его книги, перечеркнул все имеющиеся похвалы, сказав, что Логан считает «Обыкновенного читателя» достаточно хорошим, но не более того. У Дезмонда есть аномальная способность вгонять людей в уныние. Странным образом он умудряется притуплять вкус к жизни; я люблю Дезмонда, но его уравновешенность, доброта и юмор, которые сами по себе божественны, каким-то образом лишают все блеска. Чувствую, это касается не только моей работы, но и жизни в целом. А вот миссис Харди143 пишет, что Томас144 «с превеликим удовольствием» читает «Обыкновенного читателя». Если не считать Логана, этого прожженного американца, то получается, что меня все хвалят. К тому же книгами интересуется и «Tauchnitz145».

      Сейчас мы рассматриваем возможность нанять вдову по фамилии Смит, сестру Джонс146; это избавит нас от бедняжки Мерфи, но лучше не сентиментальничать по поводу нее, а нанять спокойную и волевую женщину-профессионала – именно такая позволит нам двигаться вперед. Ангус немного вялый – но не то чтобы мы, спешу заметить, на него жаловались, – а вот Мерфи темпераментная, неопрятная, неряшливая и раздражительная, когда дело касается бухгалтерии.

      Неделю назад мы пережили грандиозное вторжение: к нам нагрянули Оттолин, Джулиан147, Филипп148 и Гаторн-Харди149. Оттолин была очень любезной, а из-за привычки и давности отношений я, вероятно, тоже испытываю к ней настоящую привязанность. Но как мне анализировать свои чувства? «Мне все нравятся», – сказала я на днях в доме 46. Дункан ответил, что ему тоже все нравятся и что люди каждый раз открываются с новой стороны. Это было за ужином, во время знакомства с мисс Уорнер150, новой поэтессой «Chatto & Windus151», и действительно, у нее есть некоторые достоинства – думаю, вполне достаточные, чтобы я потратила на ее книгу 2,5 шиллинга. Сегодня солнечный, с переменной облачностью день, и, когда мы слушали, стоя в Гайд-парке, социалистов, этот хитрый еврей Леб152, врывающийся в мою жизнь раз в 10 лет, тронул нас за плечи и сделал две фотографии, измерив расстояние черной лентой, которую ему дала жена. Обычно он велит держать один конец возле сердца, но это шутка. Он слонялся по Ковент-Гарден, фотографируя певцов, и пообедал в 14:30. Я спросила, профессионал ли он, и это задело его гордость; он признался, что проявляет к делу большой интерес и что у него большая коллекция.

      Вчера приходил Том, куда более серьезный, не такой раскрасневшийся от эмоций и склонный слишком подробно, как по мне, описывать