Двенадцать месяцев. От февраля до февраля. Том 1. Владимир Жестков
я поскорее заснуть, во сне ведь всё по-другому, нежели наяву, может, и жара там не так ощущаться будет. Глаза закрыл и заснул сразу же, как на заказ.
Глава девятая
7 ноября 1973 года
Проснулся я оттого, что мне показалось, будто в воде барахтаюсь, но никак из неё выбраться не могу. Голову от подушки оторвал, а они – и голова, и подушка – обе мокрые, простыню же как будто в речку окунули, да так, не выжимая, на полку и бросили. Ничего себе, это я, оказывается, вспотел так. В купе как в парилке, только что пара не видно. Темно, но у меня глаза зелёные, может, я от этого в темноте ориентироваться более или менее способен, поэтому сумел рассмотреть, что все спокойно спят и никто, ещё раз повторяю, ни один человек не храпит. Вот, думаю, повезло, а то, бывает, попадётся единственный храпун на всю компанию и никому спать не даст. Как с такими в семьях справляются, не понимаю.
С трудом я из купе выбрался – закрыли его так, будто осаду врагов решили пересидеть: и на замок, и на цепочку. Вышел в коридор, а там благодать. Все окна открыты, по коридору ветерок гуляет, всю духоту, которую вагон за жаркий солнечный день накопил, он оттуда вытянул да на простор отправил. Прошёлся я по коридору туда-сюда, смотрю, все до единого купе приоткрыты. Везде люди спящие виднеются, кое-откуда храп доносится, ненавязчивый такой, стуком колёсным забиваемый, но всё же храп. А из одного купе такое амбре вырвалось, что чуть ли не нос пришлось заткнуть. Терпеть не могу запаха пота. Мужской-то ещё куда ни шло, а вот женский встречается такой, что его мало кто вытерпеть может. Я так точно не из их числа. Я бы от такой вонючки непременно сбежал, хотя любовь такая странная штука, что иногда заставляет мириться совсем уж с непотребными делами. И это я точно знаю. Ещё раз порадовался, что у меня попутчики нормальными оказались. Нет, я их, конечно, не знаю совсем, может, у них другие недостатки имеются, но то, что не храпят, это точно, и пóтом от них, даже в таком состоянии, в каком мы оказались в этой раскалённой и душной каморке, купе я имею в виду, всё равно не пахнет.
Стою у окошка, лишь сверху приоткрывающегося, и думаю: вот какую умные люди конструкцию изобрели грамотную. Дует лишь вдоль стены, а народ, в вагоне находящийся, лишь ветерком лёгоньким, по коридору гуляющим, овевает. На часы глянул – о, уже пять с лишним. Знаю, больше не засну, мне всегда четырёх часов для сна хватало, а сегодня я более пяти проспал, ну а поскольку вчера ни в одном глазу не было, значит, накануне устал очень.
Долго я так стоял, думал неизвестно о чём, поскольку от тех дум ничего в голове не осталось. Достоялся до тех пор, пока из других купе люди не начали выходить. Тут уж мне пришлось к стенке прижиматься, чтобы народу, по своей надобности по вагону проходящему, не мешать. Проводница по купе пробежала, предупредила, что состав вот-вот к какой-то узловой станции прибудет, а там санитарная зона, поэтому все туалеты она закроет. Тут народ резко оживился, и в обоих концах вагона выросли очереди с полотенцами в руках.
Проснулись обитатели и нашего купе. Я в него даже заходить