Покровитель для Ангела. Екатерина Ромеро
меня, что уже начинает бесить. Щеки ее быстро становятся пунцовыми, прямо у меня на глазах краснеет. Губы пухлые грызет, хлопает своими ресницами длинными – чудная, ничего не скажешь.
– До завтра тянуть будешь?
– Михаил Александрович… – говорит тихо, сбивается. Вижу, нервничает. Сильно. – Я пришла вас отблагодарить, – лепечет, смотря в пол, дрожащими пальцами свою косу поправляя, и я вот уже вообще ни хрена не понимаю.
– За что?
– За вчерашнюю помощь.
– Ну, благодари.
Становится даже интересно, и, закурив, откидываюсь на кресло. Смотрю на эту мелкую. Что-то она больно красная уже, дышит тяжело, быстро, вот только то, что эта сопля делает дальше, просто вводит в ступор.
Кукла тянется бледными тонкими руками к форме, начиная ее снимать передо мной, при этом дрожа как осиновый лист. Сказать, что я охреневаю в этот момент, – это ничего, блядь, не сказать.
Глава 10
– Так, стоп!
Нет, конечно, я не против стриптиза, но не от этой же сопли.
Ангел резко останавливается, натягивает этот балахон обратно, обхватывает себя руками.
С какого-то перепугу начинает икать предо мной. Прекрасно, просто зашибись.
Смотрю на нее внимательнее. Всполошилась вся, того и гляди разревется, но с места не сдвигается, так и стоит на месте.
Что в ее башке, вот что там? Знал же, с ней будут проблемы, вот как чуял.
– Че ты делаешь?
Молчит. Голову опустила. Щеки еще краснее стали. Ребенок самый настоящий.
– Я не хочу, чтобы вы меня так же, как и того бедного на улице, избили, – лепечет тихо, тогда как я все еще не вкуриваю.
– С чего ты взяла, что я тебя буду избивать и что мне нужна твоя благодарность? Да еще и такая?
– Алексей. То есть… Хаммер сказал, что вы изобьете меня, если я не отблагодарю вас.
Глаза свои поднимает, озера изумрудные. Встревоженные сейчас, как у зайца.
И тут, наконец, до меня доходит. Леха-сказочник, мать его, в своем репертуаре и, конечно, решил оттянуться на этой сопле.
– Пошли.
***
У него все еще сбиты костяшки на огромных руках, и кажется, Хаммер не врал. Бакиров может обидеть, и ему ничего не будет за это. Я вхожу в его кабинет, но от страха забываю слова. Все в голове смешивается, я тянусь к форме, но, как только начинаю ее снимать, Михаил Александрович просто рычит на меня, заставляя сразу остановиться.
Едва хватаю воздух, стараясь не свалиться. Мне стыдно и страшно, и еще как-то… щекотно даже. Поджимаю губы, вдыхаю его запах. Боже, такого позора я еще в жизни не испытывала!
Оперевшись на стол сильными руками, Бакиров смотрит на меня, как на дуру, а я не знаю, что делать и как вести себя. Я в школе отличница круглая, а перед ним как глупышка настоящая.
– Пошли.
После этого Михаил Александрович как-то резко поднимается и кивает на дверь.
– Куда…
– На выход! – зло чеканит, проходя мимо меня.
Идем в зал вместе. Я едва поспеваю за мужчиной, смотря на его широкую спину. Бакиров подходит прямо