Хороните своих мертвецов. Луиза Пенни
давно вы связаны с Литературно-историческим обществом?
– Вообще-то, так или иначе всю жизнь, а до меня – мои родители, а до них – их родители… Знаете, ведь это было первое историческое общество в стране. Оно старше Национального архива. Основано еще в тысяча восемьсот двадцать четвертом году, хотя и не в этом здании.
– Это здание, – подхватил старший инспектор Гамаш. – У него интересная история?
– Очень. – Мистер Блейк повернулся к старшему инспектору. – Литературно-историческое общество получило его только в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году. Изначально здесь располагался Королевский форт, военные казармы. Здесь также помещались военнопленные, в основном американцы. Потом здание стало просто тюрьмой. Вы ведь знаете, тут проводились публичные казни.
Гамаш ничего не сказал, хотя ему показалось занятным, что этот рафинированный, культурный, цивилизованный человек получает удовольствие, рассказывая им о былом варварстве.
– Вешали вот прямо здесь. – Блейк показал на входную дверь. – Если верите в призраков, лучше места вам не найти.
– А вы их тут видели? – спросил Гамаш, удивив Ланглуа и молодого полицейского.
Блейк задумался, потом покачал головой:
– Нет. Но я иногда их чувствую. Если тут никого больше нет.
– А часто бывает, что никого, кроме вас, здесь нет? – любезным тоном спросил Гамаш.
– Иногда. Мне тут спокойно. Думаю, и вам тоже.
– C’est la vérité[31], – согласился старший инспектор. – Но у меня нет ключа, чтобы приходить сюда после закрытия. А у вас есть. И я полагаю, вы им пользуетесь.
И опять мистер Блейк помедлил.
– Пользуюсь. Но не часто. Только когда меня мучит бессонница и какой-нибудь вопрос.
– Например? – спросил Гамаш.
– Какие травы растут на острове Рам. И когда была поймана последняя латимерия.
– А прошлым вечером такие вопросы вас не беспокоили?
Они посмотрели друг на друга. Наконец мистер Блейк улыбнулся и покачал головой:
– Нет. Вчера спал, как ребенок. Как сказал Шекспир, лучший путь обрести покой – это иметь спокойную и тихую совесть.
«Или вообще ее не иметь», – подумал Гамаш, с интересом глядя на мистера Блейка.
– Кто-нибудь может это подтвердить? – спросил инспектор Ланглуа.
– Я вдовствую. Жена умерла восемь лет назад. Так что свидетелей у меня нет.
– Désolé, – произнес Ланглуа. – Скажите, мистер Блейк, зачем, по-вашему, Огюстен Рено пришел сюда вчера вечером?
– Разве это не очевидно? Видимо, он решил, что здесь похоронен Шамплейн.
И вот, пожалуйста. Очевидный ответ произнесен.
– А он здесь похоронен?
Блейк улыбнулся:
– Боюсь, что нет.
– Почему же Рено решил, что Шамплейн похоронен здесь? – спросил Ланглуа.
– А почему Огюстен Рено вообще что-то решал? Кто-нибудь когда-нибудь понимал его логику? Может быть, его раскопки проводились по алфавиту, и вот он добрался до буквы «Л». В такой логике не больше смысла, чем в
Это правда