Анти-Авелин. Наталия Земская
что жизнь человека и его близкого дороже, чем его убеждения. Как можно было возрадоваться смерти любимого мужа, отдавшего свою жизнь за веру? Она точно про себя знала, что такой поступок возлюбленного опечалил бы ее на всю жизнь.
Но делиться этими мыслями с отцом она побаивалась, а с подружками ей было не интересно. Мир Авелин был намного больше и богаче, чем мир ее сверстниц, ограниченный, в лучшем случае, стенами их комнат, наполненных рукоделиями и изображениями святых, а то и вовсе – одним чепчиком, повязанным вокруг прелестной и пустой головки.
Когда отец Авелин отступал на шаг от созданного им шедевра, она спрыгивала на пол со своего табурета и разглядывала вместе с отцом его работу. Каждый раз она отмечала про себя, что завитушки узора на ткани удивительным образом похожи на тот рассказ, который она только что слышала от отца.
Так, чередуя между собой темные трабули и залитые солнцем улочки, Авелин оказалась на набережной Соны, с которой она увидела людей, стекающихся к Собору Сен-Жан, расположенному между холмом Фурвьер и рекой. Вбежав в Собор, Авелин удивилась большому количеству горожан, созванных, как и она, звуком колокола. Глаза быстро привыкли к полумраку, и в глубине храма она разглядела, как стража его преосвященства Епископа Лионского оттесняет людей от возвышения, на котором стоял он, собственной персоной, а рядом – высокий мужчина в белых одеждах.
Движимая любопытством и тайным предчувствием, Авелин стала протискиваться через прихожан, стараясь не толкать их своим гибким телом. Подойдя ближе к возвышению, она услышала нарочито тихую речь Епископа, который пытался таким образом успокоить еще не устоявшуюся толпу, и заставить вслушаться окружающих в каждое его слово.
– Миряне, добрые жители нашего города! Я созвал вас сегодня перед службой, дабы сообщить о страшной напасти, разъедающей наш город, – последовала многозначительная пауза, и в храме воцарилась тишина. – Его Святейшество Папа Римский лично озаботился происходящим в Лионе. Ибо оскудела его паства, и заблудшие овцы, влекомые посулами Сатаны, забыв о страхе перед Богом, бредут по «дороге гибели», в пасть Гиены Огненной. Наш город окутала ересь!
Гул голосов прокатился по толпе и снова стих. Епископ продолжал:
– Эти посланники Сатаны скрываются под личиной и одеждами добропорядочных горожан, но по ночам они скидывают свою лицемерную маску и устраивают свои гнусные оргии. Они вступают в отвратительные связи друг с другом, они делают это даже с собственными детьми! Они отрицают Святой Престол! Они сами проповедуют религию Христа, переписывая Библию на язык простолюдинов! Они исповедуют друг друга во время учиненного ими разврата! Они обливают грязью Католическую Церковь, утверждая, что таинства и индульгенция придуманы Церковью только для отбирания денег у прихожан! Эти сектанты называют себя сатанинским именем – вальденсы!
По мере