Незавершенная месть. Среди безумия. Жаклин Уинспир
и все с предложениями. Я уже назначила встречи новым клиентам. Дела некрупные, но это, согласитесь, хороший знак. Теперь прохлаждаться не придется, ведь старых клиентов тоже никто не отменял. По крайней мере, до Рождества без работы не останемся.
– А вы боялись, что на мель сядем, да, мисс?
– Да, немножко боялась, – кивнула Мейси и снова открыла папку с делом Комптона. – Билли, мне бы хотелось поскорее взяться за это расследование, поэтому вот о чем я вас попрошу: поторопитесь с отчетом по делу Джейкобсена, чтобы можно было выставить счет, а потом сразу дайте мне знать, сумеете или нет пробраться в имение Сандермира. – Она сделала паузу. – Будьте покойны, я не стану загружать вас во время отпуска и обязательно оплачу сверхурочные, так что уж постарайтесь, разузнайте побольше. Мне нужны ваши первые впечатления о деревне; подтверждение – либо опровержение – тревог Комптона. Потом, конечно, я и сама появлюсь. Если надо, и хмель собирать стану.
Билли рассмеялся:
– Вот чудно́, мисс, – как это вы, хоть в Лондоне родились и живете, ни разу на хмеле не бывали.
Прежде Мейси пресекла бы в зародыше подобную фамильярность, не стала бы поощрять упражнения в остроумии, тем более в самые продуктивные утренние часы. Но они с Билли вместе прошли через многое. Первая их встреча, почти мимолетная, имела место на эвакуационном пункте во Франции, где Мейси работала медсестрой. Это было в тысяча девятьсот шестнадцатом году. Молодой военврач Саймон Линч – первая любовь Мейси – вырвал Билли из когтей смерти, и Билли крепко помнил добро. Их с Мейси пути пересеклись, когда Мейси арендовала офис на Уоррен-стрит. Билли служил в том здании смотрителем. Он узнал Мейси с первого взгляда. Потом помог ей в одном серьезном деле. Тогда-то Мейси и предложила ему должность ассистента, и он с готовностью согласился. Теперь они общались запросто, и Билли, даром что порой отпускал шуточки, никогда не позволял себе вольностей.
– Верно, Билли, я «на хмеле» не бывала, хотя мой отец в детстве занимался этим делом. Конечно, я видела, как растет хмель, как поздней весной мужчины ставят опоры, а женщины закручивают молодые побеги по часовой стрелке. Но вот о сборе шишечек мне практически ничего не известно. – Мейси помолчала, припоминая. – Мы «на хмель» не ездили. Родители моей матери жили возле Марлоу, обычно летом мы неделю у них гостили. Дедушка был смотрителем шлюзов. Много лет он работал на лихтере, плавал по Темзе. Но бабушка не хотела жить в городе. Оба они очень любили воду, так что выход нашелся. Дедушку от реки было не оттащить, даже когда он состарился.
– А бабушка? Она родилась в Лондоне?
Мейси покачала головой:
– О нет. Совсем нет. – Она поспешно взяла лист бумаги, чтобы сменить тему: – Слава богу, у нас будет настоящее дело, а то затишье что-то затянулось.
В пятницу семья Бил уехала из Лондона на «хмельном» поезде. Посредством почты и телеграфа Билли удалось «поменяться фермой» с другой лондонской семьей, и вот теперь Билы следовали на ферму Дикона, где их поджидала однокомнатная