Потанцуй со мной. Анна Белинская
на это внимание и запомнит такой сущий пустяк. А оказалось вон как!
– Офигеть! – открываю плотно закрытую упаковку и достаю самую черную конфетку в виде рыбки. – Будешь? – сую ее Моту, отчего парень брезгливо передёргивает плечами.
– Фу, блин, убери. Как ты можешь эту дрянь есть? – кривится Свирский, а я от наслаждения прикрываю глаза и медленно жую, растягивая соленое удовольствие.
– Ммм, фантастико! – мурлычу я. – Спасибо Ирине Владимировне передавай. Они приехали уже?
– Сама ей передашь, – отрезает Мот. – Приехали вчера.
Опять это ненормальное зацикливание на благодарностях!
И я бы сейчас снова взбесилась, но мое настроение крепнет под действием серотонина, и я решаю забить и продолжить наслаждаться конфетами.
– Полегче, фиалка, а то леотард* на заднице треснет, – ржет Свирский, – не гневи лишний раз Смелковского.
– Кстати, – вытаскиваю изо рта недоеденную конфету и убираю обратно в коробку, – Моть, он опять до меня добарался, – делаю печальную гримасу, надеясь вызвать в своем парне сочувствие. – Я уверена, он не допустит меня до экзамена, – кладу руку на колено парня и начинаю медленно вырисовывать на нем незатейливые узоры. Я надеюсь, что выглядит это как заигрывание и задабривание. – Может, через Ирину Владимировну можно…
– Нет, Юль, – грубо перебивает меня Свирский и перехватывает мою руку, прижимая к своему паху, – по такой мелочи, как ваши разборки с преподом, к матери я обращаться не буду. Вопрос закрыт.
По такой мелочи?
Его девушку каждый раз на занятиях изводит какой-то ржавый гаденыш, а он называет это мелочью? Вот так, значит?
Яростно выдергиваю руку и отворачиваюсь к окну.
Ну и пошел он! Сама справлюсь!
– Юльк, ты че, обиделась? Пыхтишь, как паровоз, – просовывает одну руку мне в волосы и мягко массирует кожу головы.
– Отвали, – буркаю я.
– Ну не обижайся, фиалка, – Матвей сильнее вдавливает педаль газа, и меня припечатывает к креслу.
Это запрещенный прием, и Свирский хорошо уведомлен об этом.
Мы несемся с запредельной скоростью по Ленинскому проспекту, и я больше не могу сдерживаться.
Открываю окно, Мот врубает колонку, и вот мои волосы уже треплет встречный ветер. Я обожаю скорость!
Вытаскиваю руку и ловлю потоки бодрящего воздуха, перекрикивая свою любимую песню.
***
– Придешь вечером на репетицию? – Матвей отпускает мои горящие от поцелуев губы и заглядывает в глаза.
Мы стоим, припарковавшись напротив моего подъезда и собирая восхищенные взгляды детей на площадке. Раньше мне тоже нравилась машина Мота. И мне льстило, что из всех девчонок нашего вуза на такой тачке увозят меня.
Сейчас же…
Наверное, я зажралась.
– Не могу, – пожимаю плечами, – зачетная неделя, Моть.
– Зубрила, – подсмеивается надо мной Свирский.
– Нет! – толкаю кулаком в плечо.
– Зубрила, зубрила! И когда теперь мы увидимся?
Пожимаю