Двор льда и пепла. Л. Дж. Эндрюс
дальше, как смирившийся со своей участью крепостной.
На пиках над воротами торчало несколько черепов. Под слезшими остатками кожи, поклеванной воронами, белела кость и скалились зубы. Грязь под ногами толстой коркой облепила сапоги, которые мы украли из конюшни какого-то фермера по пути сюда. Воздух пропитал знакомый запах мочи и плесени, совсем как много лет назад, когда я сам был заперт в этих стенах.
Злость медленно жгла меня изнутри не хуже магических пут. Я жаждал уничтожить это место, сровнять его с землей, не оставить и камня от этих стен и этих ворот.
Тор прочистил горло и едва заметно кивнул. Крепостные сбились в кучу то ли от холода, то ли от страха – вокруг стояла кромешная тьма. Как бы то ни было, мы воспользовались этим, чтобы ускользнуть через крытый мост, соединявший внешний двор и тюрьму.
Мы держались вместе, старались двигаться быстро и не высовываться – благо вдоль всего моста выстроились бочки с элем. За пятьдесят шагов нам встретилось всего два тусклых факела, а потом мы наткнулись на тесную сторожку, где отдыхали стражники. Оттуда лабиринты коридоров вели к комнатам воронов и в покои коменданта.
Мы не боялись заблудиться. Воспоминания проложили нам путь лучше любой карты.
– Сколько у нас времени?
Тор посмотрел в черное небо.
– Луна почти поднялась. Около часа.
Я кивнул, удобнее устраиваясь за бочками, чтобы можно было следить за стрельчатым окном сторожки.
– Ты уверен, что этот ворон подаст сигнал? Ему можно доверять?
– Нельзя. Но он подаст.
– А если нет?
– Убедимся, что больше он не будет нарушать уговор. Как и обещали.
Я и правда готов был выполнить любую угрозу. Этого-то и боялась Элиза. Она понимала уже тогда, а я понял сейчас, что готов продать душу, лишь бы отомстить за свой народ. Или за то, чтобы освободить Халвара.
Ей действительно было лучше держаться от нас подальше.
С тех пор как мы расстались, я собирал слухи. Одни говорили, что младшая Квинна выжила и нашла убежище в Раскиге. Другие – что король взял ее второй женой. Третьи – что ее труп украсил ворота Воронова Пика.
Последнее было ложью – в этом я убедился лично, иначе не смог бы больше вообще ничем заниматься. Вот и думай, где правда.
– Надо переодеться, – Тор с силой хлопнул меня по груди. Я вынул из сапога нож и усмехнулся.
– Если бы моя мать была жива и видела, как ты постоянно бьешь меня, она бы похоронила тебя заживо, Торстен.
– Твоя мать любила меня больше, чем тебя, принц. – Тор распорол мешок по шву. – А ты вечно ходил к ней плакаться.
Я проткнул и свой мешок, и сапоги засыпало зерном. Я вытащил боевые топоры, нашарил свернутый плащ, два ножа и красную маску.
– Извиняться не буду. С такими друзьями, как ты и Сол, удивительно, что я вообще дожил до юношеских лет.
Тор улыбнулся, но как-то отстраненно: он копался в мешке с овсом и кукурузой в поисках маски и плаща. Между нами повисла почти осязаемая тишина. В воздухе