Секретарь для злодея. Дора Коуст
я, ощущая, как заалели щеки.
– Тогда тем более, – широко улыбнулся он. – Идите сюда. В гостевой спальне вам будет удобно.
Пересилив собственные страхи, я все-таки последовала за Павлом, думая о том, что ножнички забыла в пуховике.
Комната оказалась небольшой. Кровать занимала место у окна. По правую сторону ближе к двери стоял узкий платяной шкаф, а напротив него – компьютерный стол и кресло. Ростовое зеркало имелось на дверце шкафа. Именно оно отражало в себе свет настенного бра. Еще был ковер – почти такой же, как в гостиной, но круглый. Больше сюда ничего не поместилось.
Павел поставил мою сумку на кресло и развернулся, собираясь уходить.
– Мы у вас надолго не задержимся, – окликнула я его. Хотела сказать спасибо, но все еще оставалась настороже, а потому решила повременить с благодарностями. – Только до утра, – уточнила я.
– А потом куда? – обернулся он посреди гостиной, тогда как дверь в комнату оставалась по-прежнему открытой.
– Домой, – ответила после некоторой заминки, и он ее ощутил. Его темные глаза чуть сузились, а сам мужчина смотрел на меня с недоверием, будто я от него что-то скрывала.
– Ванная комната напротив, – произнес он сухо, растеряв прежнее благодушие. А после поднялся наверх.
Аришка уже не плакала. Она что-то невнятно, но явно строго бурчала. Так было всегда, когда она выражала недовольство. И я ее понимала. Попробуй походи-ка весь день в памперсе, там не то что бурчать и плакать будешь. Волком завоешь!
Поставив переноску на кровать, я первым делом вынула оттуда дочку. Она смотрела на меня как на врага народа своими светло-голубыми глазенками. Почему-то при взгляде на нее я никак не могла отделаться от мысли, что она все прекрасно понимает. Просто делает вид, что это не так.
Высвободив ее из теплого комбинезона, я начала снимать и остальные вещи, оставив ее в итоге только в тоненьком боди с длинными рукавами. В квартире было не слишком жарко – вполне комфортная температура.
– Жаль, помыться нам с тобой сегодня не светит… – протянула я агукающему чуду, которое заметно повеселело, едва мы избавились от бомбы замедленного действия.
Пришлось обтирать Аришку влажными салфетками и щедро пользоваться присыпкой во избежание раздражения. Мысли о том, что принять ванну нам удастся только завтра, навели на другие – более мрачные. Не представляла, куда идти и к кому податься. Конечно, утром мы сходим в ломбард, купим билет обратно, но дальше… Карту выдадут только через неделю после того, как я подам заявление на перевыпуск – выбрала банк на свою голову, – а что до этого момента делать?
Жить неделю с Ваниными родителями? Точно не смогу. Да и сейчас мне с ними еще больше хочется скандалить, чем раньше. Екатерина Эдуардовна наверняка знала все о похождениях сына, раз так рьяно уговаривала не ехать. Да и деньги я этому мерзавцу переслала по ее наставлению. Она убедила меня в том, что он уже нашел для нас прекрасный вариант, но не говорит, потому что хочет сделать сюрприз. Теперь я понимаю, что повелась