Король плоти и костей. Лив Зандер

      Темнота мурлыкала мелодию, напевая песенку голосом, похожим на скрежет ломающихся о камни зубов.

      «Плоть и кость, и шрам, и стон, ты собой накормишь трон».

      По телу пробежала дрожь, вырывая меня из сна.

      Над головой, под сводчатым потолком, точно переплетенные корни деревьев, змеился белый пористый камень, местами пожелтевший, местами поросший темными клочьями мха. В воздухе витали ароматы жаркого и розмарина, совершенно неуместные в этой голой комнате, вмещающей лишь кровать да большую лохань для умывания.

      Сверху на меня смотрела Орли. Глаза ее были бледно-зелеными.

      – Живые сказали бы, шо ты спала как убитая.

      Я приподнялась, почти не чувствуя боли. Серые меха, прикрывавшие мое обнаженное тело, сползли, стоило пошевелиться.

      – И сколько же я тут пролежала?

      Она пожала плечами и повернулась к каменному выступу, уставленному кувшинами, мисками и склянками.

      – С того мига, как закрыла глаза, и до того, как открыла.

      И сколько же это? Десятки вопросов теснились в моей голове. Вырвался ли Джон из гроба, выполз ли из грязи? Поковылял ли к башне, рухнул ли где-то на полдороге, чтобы какой-нибудь незнакомец наткнулся на него и швырнул в яму? Какова вероятность, что папа закончил то, что я начала, и…

      Папа! Он же с ума сходит от беспокойства!

      Я бросила взгляд на Орли, которая возилась с глиняной посудой.

      – Часы? Дни?

      – Мертвых время не заботит, – ответила она. – Миг. День. Вечность. Нам все равно. Со временем и те станет все равно.

      Дрожь вернулась, кожа покрылась мурашками; в комнате было так холодно, что дыхание вырывалось изо рта густыми клубами.

      – Мне нужно вернуться домой.

      Подол платья Орли в сине-зеленую клетку колыхнулся, когда она развернулась и присела возле меня с маленьким кувшинчиком в руках.

      – Мясо остыло, зато хлеб свежий. Но сперва глотни-ка вот энтого.

      Гладкая глина прижалась к моим растрескавшимся губам, прохладная влага смочила саднящие десны – и хлынула в горло. Вода упала в желудок, как камень, но я все равно опустошила кувшинчик.

      – Смердишь гнилью, а гниль – эт трупы. – Она поймала мой взгляд и приподняла косматую бровь: – Ты боишься трупов?

      Только когда они вдруг начинают задавать вопросы.

      – Как ты двигаешься? Говоришь?

      – Хозяин привязал мою душу к моему телу. – Что-то тоскливое прозвучало в ее голосе. – Мои мысли принадлежат только мне, но мое тело двигается, только если он того пожелает. Ох и гоняет он мои бедные кости по всему двору. Любит покомандовать-то, как любой мужик. Пятьдесят два года подтирала грязюку за маленькими лордами и леди. И целую вечность прибираюсь за ним.

      При одной мысли о Короле у меня скрутило желудок.

      – А правда то, что о нем говорят?

      – О нем много че и много где говорят.

      – Ему