Уссурийская метелица. Александр Леонидович Миронов
они ходили грубо, неловко, то, опаздывая надавить на нужные кнопки, то, запинаясь на них, отчего Юрий недовольно дергал уголком губ. "Я служу на границе…" Когда Потапов стал читать газету, он прекратил пиликать и с интересом уставился на дружка. К информации о том, что китайцы творят у себя в стране, а также в Польше, Чехословакии и даже в Америке, он относился с долей иронии, – напишут там, не видел сам, не верь ушам. Как-то не укладывалось в сознании поведения китайцев, что-то ребяческое в том прослеживалось, несерьезное.
– А во, смотри, дальше… – продолжал Потапов.
"…вслед за провокационными выходками китайских граждан в Москве началась новая волна бесчинств у здания советского посольства в Пекине. Организованные толпы хунвейбинов выкрикивают злобные и грязные ругательства в адрес советских людей. Несущие охрану посольства полицейские выкрикивают антисоветские лозунги вместе с толпой. Советские дипломаты, сотрудники посольства, журналисты, члены их семей, все советские люди, находящиеся в Пекине, соблюдают выдержку, спокойствие".
– У них там что, крыша совсем съехала? – усмехнулся Морёнов.
Но обменяться мнениями они не успели, в Ленкомнату вошёл дежурный.
– Ага, ратаны, оба здесь. Собирайтесь друзья, и потеплее.
– Товарищ старший сержант, мы выходные, – напомнил Потапов.
– Знаю.
– И куда? – спросил Морёнов с нотками недовольства в голосе. У него были виды на свой выходной: хотя бы отоспаться вволю, особенно после обеда, и написать письмо домой, о чём сообщил Потапову в разговоре.
– Это ненадолго. Поедете с товарищем майором вешки устанавливать.
– Сколько их можно ставить? Надоело уже. Китайцам на забаву? ‒ проворчал Славка.
– Ладно, приказы не обсуждаются, а что? – выполняются. Собирайтесь, людей-то нет, – сказал Пелевин и, утешая друзей, добавил: – К обеду вернетесь.
Солдат на заставе не хватало, по этой причине даже выходные дни иногда предоставлялись не по два в месяц, а на половину меньше. И старшему сержанту была понятна реакция солдат – ответ на посягательство на их единственный выходной.
– Не посылать же тех, кто с наряда пришёл или в наряд идёт?
– Ладно, Толя, чего там, – сказал Юрий и, вздохнув, поставил баян в футляр. – Поедем, прокатимся.
Славка перевернул прочитанные листы подшивки, поднялся.
– Поедем, потешим хунов.
Пелевин вышел на веранду. Просторное, застекленное помещение, пристроенное из досок во весь торец казармы – место времяпровождения пограничников в тёплые летние вечера, где всегда слышны шутки, смех, звуки баяна, гитары и песни. Сейчас здесь холодно и кое-где на лавках и на полу лежал снег. "Надо приказать дневальному, чтоб подмёл", – подумал Анатолий.
Солнце ярко светило, и снег на улице слепил глаза. За оградой стоял ГАЗ-69"б", но водителя не было. Анатолий от яркого солнца приложил ладонь козырьком ко лбу, посмотрел на вышку, стоявшую за оградой заставы.
– Колун! –