Наши ожидания. Ольга Кунавина
уверенность в том, что и зарплату он платит членам своей семьи больше, и спрашивает с них меньше, и премии выписывает чаще.
Заметив Киру, пожилая дама тут же замолчала и выразительно посмотрела на свою собеседницу, которая, оглянувшись, тоже увидела Киру.
– Извините, я невольно услышала ваш разговор… – начала Кира, но женщина в спортивном костюме перебила ее:
– Вы хотели сказать – подслушивали.
– Галина Матвеевна, ну зачем вы так? – с легкой укоризной в голосе произнесла пожилая дама, однако по ее глазам Кира поняла, что она разделяет мнение своей собеседницы.
– Дело в том, – сказала Кира, – что я хочу разобраться в случившемся. Мне поручено написать статью, и я…
– И в чем же вы хотите конкретно разобраться? – опять перебила ее обладательница спортивного костюма. – Если это касается Антона Васильевича, то мы вам ничего не скажем.
– Плохого или хорошего? – уточнила Кира.
– Ни того, ни другого, – злорадно ответила женщина.
– Не хотелось бы искать правду в чужих сплетнях и домыслах, – тихо произнесла Кира.
– Присядьте, – неожиданно смилостивилась пожилая дама. – Что вы хотите услышать от нас? Если это касается финансовых дел, то тут мы вряд ли вам сможем помочь.
Как выяснилось в ходе дальнейшей беседы, пожилая дама тоже была когда-то директором школы, правда, не спортивной, а художественной.
– И я однажды оказалась в положении Антона Васильевича, – призналась она. – На меня в гороно поступила кляуза, в которой говорилось, что я, воспользовавшись своим служебным положением, устроила в школу на должность завхоза своего судимого племянника. Мне пришлось вынести не одно разбирательство в самых разных инстанциях, пока я не доказала, что судимость, полученная моим родственником, давно погашена и что он сам не имеет никакого отношения к воспитательному процессу. Да и принимала я его не завхозом, а всего лишь сторожем. Но крови у меня тогда выпили немало, так что я на всю жизнь зареклась устраивать каких-либо родственников туда, где я работала. А что касается Антона Васильевича, то скажу вам одно: он повел себя в высшей степени благородно, взяв всю вину на себя, – тут дама замолчала, но через некоторое время вздохнула и, качая головой, произнесла: – И тогда мы были незащищенными людьми, и сейчас педагоги находятся в не лучшем, а может быть, даже еще более худшем положении. Мы бесправные существа, не так ли, Галина Матвеевна?
– Вы совершенно правы, Янина Александровна, – закивала женщина в спортивном костюме. – Сейчас все ученики знают о своих правах, но при этом почему-то совершенно забывают об обязанностях.
На скамейке ненадолго воцарилось молчание.
– Ну, вернемся к Антону Васильевичу, – первой произнесла Янина Александровна. – Ведь эта так называемая гостиница, из-за которой его сняли, и к гадалке ходить не надо, была организована по приказу руководства, правда, негласному. Когда в городе открыли филиал сельскохозяйственного