Вторая попытка леди Тейл 2. Джейд Дэвлин
это были не горничные, а две сторожевые псины. Самое главное, умом я все понимала, а противостоять воле мужа напрямую не могла. И приходилось изворачиваться. В частности, я придумала, как почти мгновенно избавляться от вечернего макияжа и сложной прически, чтобы услуги горничных просто были не нужны и я могла вежливо попросить их покинуть мою спальню сразу после того, как с меня снимали вечернее платье.
Так вот, я собиралась использовать тонкую полоску бумаги вокруг собственного запястья только в крайнем случае – если обманщица в облике погибшей невесты не захочет сотрудничать добровольно, когда мы ее найдем до встречи с Эндрю. Я хотела разрушить всю ее маскировку в один миг, чтобы просто показать девушке, что ее усилия напрасны. Думала сделать это в номере, куда мы с мамой намеревались ее пригласить.
Увы, все пошло не по плану. Я сама виновата, надо было соображать быстрее и четче, принимая во внимание то, как хорошо в моей памяти отпечатались способности Эдвина к гибким саморазвивающимся интригам.
Жаль, что расплачиваться за мою ошибку придется не только актрисе, которая не так уж невинна, но и, самое главное, дяде. Которому сейчас я причиню боль.
Амулет вокруг запястья, повинуясь команде, вспыхнул, опалив кожу несильным жаром. А девица, цеплявшаяся за своего спасителя, отчаянно взвизгнула.
Я зло улыбнулась, наблюдая, как ее внешность мгновенно лишается нежной миловидности. Поплыл овал лица, кожа оказалась не такой уж светлой, а на щеке и вовсе проступила оспинка. Глаза невинного олененка внезапно стали напоминать рыбьи, выпученные и бездушные. Исчезли распахивающие взгляд перламутровые капельки теней. Губы тоже лишились пухлости и влажного блеска.
Дядя аж отшатнулся, обернулся ко мне.
– Даме нужна помощь, – жестко проговорила я. – Мэм, я настаиваю.
– А? – только и успела пискнуть она.
Воспользовавшись тем, что дядя отступил, я втиснулась между ним и мошенницей. Злость придала мне сил, и я с неожиданной для себя ловкостью выдернула женщину из кресла. Дальше было проще простого. Я приобняла ее, под заботой маскируя один из вариантов болевого захвата, показанного мне папиным помощником.
Мошенница пискнула, попыталась отстраниться. Пришлось чуть надавить, и она с непритворными слезами моментально сдалась, позволяя увести себя в комнату.
– Мне приказали, – лепетала аферистка, пока мы поднимались по лестнице. – Заставили. Шантажировали! Леди, пощадите, у меня маленький ребенок, и он болен, это была вынужденная мера!
Я бы даже поверила, честно. Если бы не столкнулась с этой хищной рыбкой в прошлый раз. Как искусно она играла сначала беспомощную нежную деву, потом болезненную и грустную супругу, а после и безутешную вдову! Я тогда даже секунды не сомневалась в том, что она искренне горюет. Вся неприглядная изнанка подлой аферы раскрылась позже и совершенно случайно.
Кстати, про ребенка тварь не врет. Он у нее действительно есть. И действительно болен. Вот только беспутной мамаше на это наплевать. В прошлой жизни мисс Эвия Кокс, так зовут эту особу, не торопилась даже сообщить дяде и нам,