Центророзыск. Испанское золото. Николай Раков
с оградой церкви Святого Альбана, он замедлил шаг, потом остановился, будто ему в голову пришла какая-то мысль. Подняв голову, он взглянул на церковный шпиль и решительно шагнул в открытую церковную калитку. Поднявшись по ступеням к входной двери храма, снял с головы шляпу, перекрестился и переступил порог. Очутившись в пустом полутемном приделе, медленно двинулся между скамьями в сторону иконостаса, освещенного несколькими десятками горящих свечей.
Двери божьего храма всегда открыты для страждущего. Опоздавших к господу и к его благословению нет. Мирская жизнь суетлива и часто очень тяжела. Порой у христианина нет времени прийти на проповедь, но это не грех и не предлог запретить ему общение с господом. Да просветлеет его душа в стенах храма господня, и будет принят всяк сюда входящий. Кто-то придет тихо замолить свой грех. Другой – попросить поддержки у всевышнего в своих начинаниях. Третий, находясь в тишине святых стен и очистив свои мысли, сделает открытие, способное прославить его и страну.
Вечерний посетитель подошел к иконостасу, трижды перекрестился и, постояв несколько секунд, будто читал короткую молитву, двинулся по проходу в обратную сторону. Только тут он заметил, что в приделе находится еще один верующий, молча сидящий в полутьме на скамье. Не желая мешать прихожанину, мужчина присел впереди него, положив рядом шляпу.
– Здравствуй, Степан, – не поворачивая головы, чуть слышно произнес он.
– Здравствуй, Артур, – тихо донеслось сзади.
Оба мужчины еще минут пять сидели молча. Наконец, сидящий сзади встал, подошел к аналою, перекрестился и, повернув налево, скрылся за узорчатой дверью, ведущей вглубь церкви и недоступной для простых прихожан. Поздний посетитель задержался в приделе еще на две минуты, затем, повторив путь первого прихожанина, оказался в узком, ярко освещенном коридоре, где в двух метрах от входа его ожидал ушедший первым. Мужчины одновременно сделали по шагу навстречу друг другу, обменялись крепким рукопожатием, а потом обнялись, похлопывая друг друга по спине.
– Рад тебя видеть, Артур, – в полный голос проговорил первый, отрываясь от груди товарища и разглядывая его при ярком свете.
– И я рад нашей встрече, Степан. Сколько мы с тобой не виделись?
– Шесть лет. Последний раз в Германии в тридцатом.
– Да, много воды утекло, – Артузов внимательно оглядел товарища. – А ты почти не изменился.
– Зато ты здорово изменился, Артур. Постарел. Не помнишь, наверно, когда и отдыхал.
– Ты знаешь мою службу. Отдыхать некогда.
– До меня дошли слухи, что арестованы Примаков и Путна. С Примаковым знаком лично. Что у вас там происходит?
– Мы так с тобой и будем разговаривать в коридоре? – несколько раздраженно произнес Артузов.
– Извини. Пойдем, – Степан повернулся и двинулся по коридору. Мужчины спустились по каменным ступенькам в подвал, и провожатый, распахнув одну из дверей, жестом предложил гостю войти.
– Бедновато живут святые