Её Выбор. Его Любовь. Мотя Губина
страхи. Тут есть от чего прийти в негодование.
Да, да, я все это прекрасно понимала. Но что я могу? Говорить от себя? От кого от себя? От Юли, родом из Рязани? Или все же Юлианы – принцессы Исларии? Что-что, а характером я на нее совсем не похожа. Мне кажется, что она боится всего на свете. Но тогда совершенно непонятно, почему я помню всю ее жизнь так, как будто она моя собственная. Вот и приходится бедному родителю опять отдуваться. Я даже посочувствовала королю Линсону – такой гордый, суровый, решительный и досталась такая меланхоличная дочь, у которой вечно глаза на мокром месте. Сейчас я понимаю, как тяжело ему было со мной. Хотя Юлианна отродясь всегда считала себя жертвой.
– Юлианна ступай в свою комнату и готовься к выезду. – Устало проговорил родитель. – Я не хочу опять объяснять тебе то, что говорил вчера. Ступай девочка.
Я на секунду зависла. Я точно знала, как должна была повести себя в этот момент наследная принцесса. У нее прямо сейчас должна была начаться истерика, которая закончилась бы обязательно обмороком. Она должна была бы, обливаясь слезами жаловаться на жестокость отца и его бессердечность. К своему удивлению, я уже почувствовала горький комок, подступающий к горлу, а так же слезы, собирающиеся в уголках глаз.
Его Величество точно так же мрачно дожидался именно этой реакции и был готов к ней. А что ему делать? Вот такая дочь досталась. В его глазах была такая безысходность от предстоящего скандала, что я, другая, вдруг взбунтовалась.
Я-то – не Юлианна. Ну, или Юлианна, но характер у меня-то точно Юлин. А он – сто очков вперед любому мальчишке-забияке даст. Нет, я не хотела замуж за Андриана, но и устраивать истерики тоже не в моих правилах. Поэтому я осушила слезы и смело заглянула в глаза отцу.
– Хорошо отец, я буду готова через полчаса. Последний раз я видела Андриана десять лет назад и вполне допускаю, что из дерзкого своевольного мальчишки он мог стать благородным юношей, достойным твоей дочери. Только дай мне обещание, что и я смогу посмотреть на него непредвзято, не с позиции невесты, за которую все решили. Ведь если он хотя бы вполовину так страшен, как про него ходят слухи, то на руку Юлианны.. то есть мою.. найдется еще немало желающих. Свет клином на Флорентии не сошелся. Ведь она нам – не соперник.
Брови Линсона пятого взлетели по лбу и запутались где-то в рыжей шевелюре. Он смотрел во все глаза на свою дочь и не мог собрать мысли воедино. Конечно, когда ждешь скандала, а тут тебя ожидает разумный собеседник, это обескураживает. Вдобавок, наверняка его ввела в ступор просьба дочери. В этом мире женщины не ставят условия, они слушаются приказов. И могут что-то попросить или вымолить либо слезами и истериками, если их достаточно любят, либо вообще никак. Насколько я понимаю, как разумное существо, здесь женщин не воспринимают.
Но я знала, на чем сыграть – на гордости короля. На гордости за свою страну, за свой народ, и на его собственном авторитете. Вот это Линсон пятый понимал. Себя он очень уважал. Так что, как только отойдет от первого шока, возможно,