Мечта на ладони. Наталья Олеговна Сергеева
й халат и, не забыв прихватить связку ключей, поспешила на поиски кричавшего.
Звуки доносились из женского крыла. Пробираясь между комнатами, успела заметить уже поднявшихся на крик людей. «Как же я их потом всех уложу?» – этот вопрос не оставлял на протяжении всего пути. Но идти пришлось недолго: уже в третьей по счёту комнате нашёлся источник шума.
Запирая за собой дверь, услышала:
– Айрин, деточка. Ты бы поторопилась, она сейчас себя погубит.
Но отвечать пожилой даме не было времени. Как только замок щёлкнул, а связка ключей оказалась во внутреннем кармане халата, я кинулась к больной.
Молодая женщина сидела на полу, бормотала что-то под нос, периодически вскрикивала. Монотонно раскачивалась и раздирала руки ногтями. Те уже сочились кровью, но пациентка будто не чувствовала боли, лишь повторяла одну и ту же фразу:
– Он жив. Он жив.
– Милли? Поднимайся. Я отведу тебя в кровать, – положив руку на плечо несчастной, проговорила я.
Женщина мгновенно вскинулась. Подскочила на ноги и громко закричала:
– Мой сын жив! – Милли заметалась по комнате, разбудив даже самых стойких.
– Пойдём в кровать. Я постараюсь найти его, – протянула женщине руку и улыбнулась показывая: «всё хорошо, тебя никто не обидит».
Милли всхлипнула и посмотрела внимательнее. Во взгляде больной – страх и сомнения, но что-то заставило подойти её ближе и вложить свою руку. Волоча ногами, мы пробирались между кроватей и молчаливых пациенток. Мне приходилось удерживать Милли за плечи.
В замочной скважине повернулся ключ. В тишине, разбавленной только всхлипами Милли, скрежет замка разнёсся словно звук сходившей лавины. В этот момент произошло сразу две вещи: в комнату вошёл Мартин, а женщина закричала и с огромной силой оттолкнула меня.
От неожиданности я упала, приложившись плечом о деревянную кровать. В глазах заплясали мошки, а мир вокруг потускнел от дикой боли.
– Лгунья! Вы все лгуны и воры, украли моего сына! – истошные вопли вернули меня в реальность. Лежать на полу и жалеть себя не было времени. К счастью, Мартину удалось скрутить больную. Оставалось только дать Милли лекарство.
Опираясь на одну руку, я поднялась с пола. Преодолевая накатывающую из-за боли тошноту, направилась к источнику сегодняшних проблем. Девушка дёргалась, ругалась и бранилась, сейчас для меня это было сподручно. Порывшись в карманах халата, я нащупала пакетик с гранулами сон-травы, и воспользовавшись тем, что Милли почти не закрывала рот, всыпала содержимое.
– Ну наконец, – напарник выдохнул, а девушка в его тисках мгновенно обмякла. Мартин старался не смотреть на меня. Меж его бровей залегла складка, говорил в сторону – так он проявлял своё смущение.
– Ты сам сможешь до кровати её донести? Кажется, у меня что-то с рукой. – на этих словах брови Мартина ещё больше сдвинулись к переносице, а губы превратились в узкую полоску. – Не переживай, – я поспешила успокоить, – На мне быстро заживает, ты ведь знаешь. Наверное, старый вывих даёт о себе знать.
Мартин, не мешкая, направился с телом Милли к кровати. А я отчаянно боролась с болью. Уже стоя у двери, услышала сигнал побудки. Обречённый стон из груди вырвался сам собой, а плечи рефлекторно опустились и вызвали новый приступ острой боли. В глазах потемнело, голова закружилась.
– Ты как? – встревоженный голос напарника звучал как через толщу воды.
– Всё нормально. Сегодня утро без меня. Прикрой в случае чего. – и не дожидаясь ответа, поспешила со всей возможной скоростью к себе.
Впервые серьёзную травму плеча я получила ещё в детстве. Даже не помню причину того избиения. В памяти запечатлелась лишь боль и искажённое ненавистью лицо управляющей.
К счастью, в этот раз обошлось без вывиха. Ушиб, да и только. Тонкий слой мази быстро справился с болевыми ощущениями. Лёгкая немота в плече появилась мгновенно, но это не повлияло на подвижность пальцев. Долго отлёживаться я не стала и сразу отправилась на работу.
Успела к концу завтрака. Глухо стучали деревянные ложки о такие же деревянные тарелки. Исключением были кружки – медные. Почти все присутствующие могли принимать пищу самостоятельно. Остальным помогал персонал. Я заметила пожилую даму с трясущимися руками, тщетно пытающуюся донести ложку с кашей ко рту.
– Деточка. Ты будешь меня кормить? – вместо приветствия спросила женщина. Забавно, но почти все престарелые пациенты обращались ко мне как к своей внучке. И часто называли «деточка».
– Вы против? – с наигранным испугом уточнила я, а после улыбнулась милой женщине.
Уже в процессе поедания каши старушка спросила:
– Я сегодня не видела новенькой. Ну, той, что ребёнка потеряла. Она уже должна была проснуться.
– Госпожа, – аккуратно вытирая беззубый рот пациентки, я со вздохом призналась. – Милли под сон-травой. Успокоить удалось только этим методом. Уже второй раз подряд.
Пациентка в ужасе ахнула. Больше ничего не спросила, только