Одуванчик в тёмном саду. Ирина Смирнова
откуда вы свалились на моего паука, леди Диндэниэль?»
«Хороший вопрос. Если бы я еще знала ответ, было бы совсем здорово. Я о том, что меня зовут леди Диндэниэль, узнала пять минут назад, от вас».
«Это я заметил. Редко кто так искренне радуется, услышав собственное имя». – Нет, все же какая ехидная зара… кхм… повелитель.
«Еще бы мне не радоваться. Сначала меня машиной задавило, потом водой облили, обозвали непонятно кем и огорошили новостью о гареме вашей темности. А потом еще и колданули чем попало».
«И чем же таким на вас попало, что вы стали ментальным магом первого уровня?»
Я, недолго думая, взяла и вспомнила картинку собственного попаданчества. В подробностях. А потом уставилась на повелителя с искренним любопытством: может, он поймет, откуда что взялось, и со мной поделится?
Делиться он не стал, но зато поинтересовался:
«Давайте вернемся к нашим… пиявкам. – Тут он на них искоса посмотрел. Я пару минут назад как можно незаметнее подпихнула русалочке платок, на который она и вывалила свою добычу с нескрываемым облегчением. И тут же смылась. – Зачем вам их слюна? И почему вы проводите время в этом саду, а не на светлой половине гарема?»
Интересно, что обращался он ко мне по-прежнему мысленно, а вот неясное гудение и «второй-третий план» совершенно пропали. Очень похоже на то, что собеседник сознательно «закрылся». Эх, вот бы мне так… Только где бы учебник достать? Вряд ли сам повелитель всея и всего согласится давать мне уроки. Насколько я знаю из истории, хороший властелин – товарищ занятой.
«Разве это запрещено? Я люблю лес, а кроме того, здесь очень красиво. – Это мое признание оценили и даже улыбнулись. – И травы растут… да не только травы. А пиявки – это для косметических целей. Хорошо влияют на кожу».
«В гареме проблема с косметическими средствами?» – Похоже, мужчина (как его зовут, кстати? Мне так никто и не сказал) удивился.
«Нет, мне просто нравится все делать самой». – Еще не хватало ябедничать… Вот блин! Но я и правда люблю это дело. Интересно же, и не позволяет со скуки киснуть.
«Скука? – насторожился подслушивающий изверг и принялся мысленно перечислять: – Вышивание, рисование, стихосложение, музицирование?»
При этом на лице у него появилась улыбка. А вот ментально я уже его эмоций не чувствовала, даже ехидства.
«А вам очень нравились обязательные уроки в школе? – в свою очередь поинтересовалась я. – Особенно если ваших рисунков учителя пугаются, а стихи просят никогда никому не показывать?»
«Так все плохо? – чему он, спрашивается, обрадовался? – Удивите меня примером вашего поэтического творчества».
«Вы уверены? – На всякий случай переспросить надо, чтобы потом не было претензий. – Ну тогда не жалуйтесь… кхм. "Дам корове я морковь, вот и вся моя любовь!" Конец, – уточнила я, глядя на любителя поэзии. Как бы не лопнул, бедолага, в попытках сдержать неприличный хохот. – Да смейтесь уже, что вы мучаетесь», – разрешила я и сама хихикнула.
– Вы просто гениальный поэт, – всхлипнул он вслух, героическим