Обыкновенный дракон. Юлия Эфф
не заставил себя упрашивать и тем более обрадовался собеседнику, с которым можно было скоротать несколько десятков вёрст до столицы. Распустил путы, сковывающие покорную тощую овцу, свалил её на сено, рядом с упитанными экземплярами, флегматично жующими свою пищу, – и, кажется, даже лошадь Хирама громко вздохнула с облегчением. Счастливая овца, получившая всё, что хотела от этой жизни – компанию и еду – сию же минуту принялась за угощение. Никто её не попрекал. Даже на лошадь, успевшую урвать клочок сена, ни Лютер, ни его пятнадцатилетний сын не обратили внимания, словно бесплатная раздача корма входила в их обязанности.
Разговорились. Лютер выехал сразу, после призыва, ибо жил он в Межземелье, области между лесом и горами, граничащими с Алатеррой – как чувствовал, не отвёз в прошлом месяце дань, а тут подходящая оказия! Не любитель путешествий и тем более столичной суеты и политики, Лютер радовался, что не пришлось дважды мотаться в Аалам. Оттого у него всю дорогу было хорошее настроение. И среднему сыну впервые выдалась возможность познакомиться со столичным духом, а заодно встретиться со старшим братом: Лот-безымянный заканчивал первый курс Драконьей Академии, за деньги, разумеется, а не по праву элитарного статуса.
Хираму было очень интересно, как Лютер вырвался из нищеты, но гордость не позволила задать этот вопрос, и приходилось из недосказанного и мелких деталей выстраивать своё представление. По всему выходило, что Межземелье было богато – уверения ратников “несколько” преувеличивали. Климат там был теплее, трава зеленела три четверти года, оттого крестьяне успевали не только приготовить сена про запас, но и дважды высевали урожай, а землю удобряли ненужной соломой (неслыханная роскошь для северян!) и мергелем8, который копали в предгорье.
Сами не заметили, как добрались до Аалама. Но вьехать в город была не судьба: сегодня здесь было столько народа, сколько, по отрывочно ухваченным разговорам, не насчитывалось во время последнего Призыва, пять лет назад, на котором объявляли о повышении налога. Правда, тогда глашатай летал с красным плащом, что означало: все новости можно узнать у поверенного областных деревень. Но Хирам и тогда ездил по причине, что и сегодня: отдать дань Либерису Третьему.
Сегодня въезд верхом в Аалам был запрещён, и представители Палаты Податей находились за городской чертой, недалеко от городских ворот. Здесь же, рядом с временным домиком, находился загон для наложных животных. Служка придирчиво осмотрел “десятину”, проворчал на счёт намеренного занижения веса требуемой головы, сделал отметку, несмотря на уверения Хирама в том, что это была самая жирная овца из пяти имеющихся: зима была голодной, оттого скотина сбросила вес. Зато подать Лютера (все пять овец разом) подтвердилась одобрительным кивком.
После записи в Книге Регистров Подати крестьяне Лютер и Хирам отложили посещение многолюдной столицы. Объявление Либериса Третьего должно было состояться завтра, до заката солнца, а пока