Его мир. Катерина Лазарева
успокоилась. Хотя бы более-менее, насколько это возможно.
Она не понимала, как удержала рвущийся гнев. Да что там гнев – дикую ярость, которую и не подозревала в себе. Не думала, что могла настолько злиться. И уж тем более не понимала, как при всём этом умудрилась ограничиться лишь взглядом на Чарльза. Хотелось просто наброситься на него, невзирая ни на какие последствия.
– Прежде чем ты совершишь глупость, должен предупредить – нож не действует на вампиров. Наши раны легко восстанавливаются, – с этими словами Чарльз подошёл ближе, чуть приподнял нож в руке Вайлет, держа за лезвие, и сильно надавил на свою ладонь.
А затем показал её, отпустив оружие. Кровь, конечно, выступила. Рана явно получилась глубокой… Но при этом за какие-то секунды исчезла на глазах у Вайлет. Затянулась, будто бы ничего и не было.
Об этом Чарльз не упоминал, когда рассказывал о вампирах в первую встречу в этом проклятом замке. А что ещё осталось несказанным? К чему ещё Вайлет никогда не будет готова?..
Потрясение от свершившегося на её глазах чуда на какой-то момент оттеснило раздирающие чувства. Что ж… Не стоило больше медлить. По крайней мере, это единственный способ спасти девушку. И эта – только эта – мысль помогла Вайлет всё же подойти к бедняжке.
Неестественное безразличие в глазах у той. Пустота, самая настоящая, жуткая и бездонная. Жертва даже словно не была человеком в данный момент. Но это не упрощало Вайлет задачу. Скорее наоборот, ужасало до чёртиков.
– Прежде чем я сделаю это, хочу, чтобы ты поклялся – ты никогда не применишь гипноз на мне.
Воспоминания о том, как Чарльз спрашивал, загипнотизировать ли её, до сих пор звучали в ушах Вайлет. Пробирали до костей. Сердце ухнуло в пятки, стоило только подумать о том, что он имел в виду. Внутри всё словно в тугой узел свернулось, но она всеми силами держала лицо, чтобы вампир понимал серьёзность и непоколебимость её просьбы. Хотя нет, не просьбы – требования.
– Я не даю клятв, – ровно ответил Чарльз. – Но и внушать тебе что-либо не хочу, как я уже говорил. Более того, если я это когда-нибудь сделаю, это станет признанием моей слабости перед тобой. А я не люблю чувствовать себя уязвимым ни в чём и ни перед кем. Тем более, перед человеком.
Боже… Как Вайлет вообще могла думать, что когда-нибудь сможет прийти с ним к согласию? Сейчас он казался сущим монстром, от которого мороз по коже. И ведь не казался, а им и был. И только сейчас она это увидела, прочувствовала, поняла наверняка.
– Ладно, – холодно откликнулась Вайлет. Всё равно большего бы не получила.
Она снова посмотрела на девушку перед собой. Брюнетка со спутанными волосами и в простенькой одежде, не такая уж хрупкая, покрупнее Вайлет.
– Как тебя зовут? – дрожащим голосом спросила она у бедняжки. Ведь та вела свою жизнь, кем-то была, что-то хотела…
Было страшно. Ощущение, что если Вайлет услышит ответ, словно сама умрёт вместе с ней. Только возродится ли? Исцелится?
Ноги уже тряслись, и сердце всё не унималось, продолжая стучать отбойным молотком, добавляя