Его мир. Катерина Лазарева
поспешила нарушить паузу, которая чувствовалась всё острее.
Вот только голос звучал совсем уж сбивчиво, неровно… А Чарльз неожиданно улыбнулся и дразняще медленно опустил взгляд на её губы.
– Я и не собирался их раскрывать. Только лишь те, что повлияли на моих родителей, чтобы ты получила полную картину, – серьёзный ответ слабо сочетался с тем, как вампир смотрел.
Его взгляд завораживал, откровенно демонстрируя, что Чарльз очарован. И как при этом вообще умудрялся продолжать обсуждать страшные вещи? Такое сочетание настолько озадачивало Вайлет, что та никак не могла отвести глаза.
А вот руку давно пора было убрать. Тем более что пальцы уже дрожали так, что даже человек ощутил бы, не то что вампир. Вайлет уже чуть было не сделала нужное движение, но в последний момент Чарльз удержал её руку.
Теперь уже его ладонь накрывала её.
– Мне очень жаль, что я заставил тебя пойти против своей сути, – неожиданно сказал вампир, и было в его голосе что-то совсем уж новое, сбивающее с толку, живое и надрывное. – К сожалению, время мне неподвластно. Если бы мог, вернул назад и не приводил ту девушку в замок.
Вайлет плотно сжала губы. Извинения были лаконичными, но в то же время она не могла не уловить в них слишком многое. Чарльзу действительно было дело до её чувств. Он заставил её убить не потому, что хотел поиздеваться, а потому, что действительно считал её частью своего мира. Хотел облегчить неминуемый переход от человека, к вампиру. Но ошибся. И признавал это. Чарльз! Признавал! Чистокровный могущественный монстр, который привык владеть и собой, и всем вокруг. Вряд ли он когда-либо считал себя неправым и вряд ли придавал значения тому, что для неё было трагедией. Та девушка не значила для вампира ничего. Но он всё равно жалел о её участи, и давал это понять.
А это значило, что Чарльз всё-таки отпустит Вайлет, как и обещал. И, судя по всему, это решение далось ему совсем непросто. Интуитивно она чувствовала это. Знала, что вампир не просто не хотел её отпускать, а странным образом чуть ли не переступал через себя, позволяя ей уехать. Он сказал, что жалел о том, что заставил её пойти против своей сути, но в какой-то степени сейчас сам шёл против своей.
Конечно, можно было относиться к этому как к должному, но Вайлет не смогла. Не теперь, когда впервые за всё это время увидела происходящее его глазами. Во все их предыдущие встречи она относилась к нему так, будто он был частью её мира. Презирала за то, что свойственно его природе. Хотя Чарльз старался вести себя с ней на равных. Он уже давно мог уничтожить всю её семью, а Вайлет насильно обратить и подчинить себе. Но вместо этого Чарльз пытался убедить её, а поняв, что не смог, раскаивался в содеянном.
Разум подсказывал, что будь вампир и вправду таким монстром, каким она настойчиво рисовала его в своей голове, всё было бы совсем по-другому. Едва ли Чарльз тогда вообще интересовался её мнением, не говоря уж о том, чтобы считаться с ним.
Да, Вайлет не могла понять его природу. Но его самого – могла. Сегодня