Зомбосвят. Сергей Александрович Арьков
Все говорило о том, что грянувшая катастрофа носит всеобъемлющий размах, и помощи ждать неоткуда.
Вскоре выяснилось, что озверевшие черноглазые люди являются теми самыми маловероятными зомби, в возможность существования которых он прежде не верил. Они были мертвы. Не разлагались, как обычные покойники, но претерпевали некоторые изменения, делаясь все менее похожими на людей. Убить их было невозможно, не помогали даже пресловутые выстрелы в голову. Остановить такую тварь можно было либо порубив ее на куски, либо спалив дотла. Но лучше всего было избегать их, а при нападении спасаться бегством, благо те передвигались не слишком проворно. И, разумеется, надлежало обходить большим кругом все населенные пункты, стараясь находить пропитание вдали от них.
Новая жизнь, которую вынужден был вести Павел, оказалась странной. Вся она состояла из поиска пропитания, а в перерывах он отсиживался в укромных убежищах. Иногда Павел замечал других живых людей, но предпочитал держаться от них подальше. Он им не доверял, и, как оказалось, правильно делал. Однажды судьба свела его с парочкой каких-то подозрительных типов, которые вначале вели мутные разговоры, а потом попытались его убить. Но утроенная бдительность спасла Павла, и он оказался единственным, пережившим ту встречу.
Полученный опыт окончательно убедил его в том, что лучше выживать в одиночку, чем пытаться найти какую-то компанию. Тем более что у него неплохо получалось. Он постепенно приспособился к новым реалиям. Они ему не нравились, и очень часто он задавался довольно странным вопросом, который, тем не менее, не шел у него из головы – зачем вообще нужна такая жизнь? Рассчитывать на что-то лучшее не приходилось, лучшему больше неоткуда было взяться. Привычный мир умер, с этим следовало смириться. Если же цивилизация и сумеет когда-нибудь возродиться вновь, это едва ли произойдет при его жизни. Он обречен до конца дней вести существование крысы – тайком искать еду и прятаться в норах от новых хозяев планеты. И все это в одиночестве, которое способно свести с ума даже здорового человека.
Зиму он провел в глухой деревне, пустив на дрова несколько соседских домов. Запасенной пищи ему хватило впритык, под конец он вынужден был кормиться разведенными в кипятке бульонными кубиками и сухарями. А по весне, когда сошел снег, опять отправился в мир, чтобы искать еду и прятаться. Ничего другого не оставалось. Были у Павла мысли обустроить себе надежное логово, притащить туда парочку генераторов, запасти топлива, и попытаться жить по-людски, но он сомневался, что сумеет все это провернуть. Дело было слишком трудоемким и рискованным для одиночки. К тому же, он уже влился в новый ритм жизни, и не страдал от отсутствия столь привычных прежде электронных приборов. В свободное время читал какую-нибудь подобранную в ходе мародерства книжку или журнал, а если не удавалось ничего найти, то просто лежал в темноте, вспоминая прошлое. Кроме прошлого у него ничего не осталось.
Так он и жил, постепенно дичая и все чаще ведя с самим собой